— О, Леди Кубков, — дразнил Скуврель. — Краснеет для Лорда Шелка.
Она зашипела.
— Видишь? Даже валеты знают такое. Зачем объединяться с павшим двором? Он не может помочь, не с половиной Двора в шелковых мешках на Скалах Гнили. Они умрут ужасным образом, и никто о них не вспомнит, и Лорд Шелка оставил их там. Тебя так расстроила потеря маленького трофея, что ты захотела быть с ними? Я слышал, они кричат и кричат, пока не лишаются сил, медленно умирая в своих слезах и поту.
Она фыркнула.
— Она мне не нужна. И я думала, ты будешь зализывать раны. Ты наполовину лишен достоинства. Ни одна женщина-фейри тут не захочет мужчину с одним ухом.
— Я даже сейчас горюю, — отозвался он. — Но я могу предложить тебе кое-что лучше, чем клетка, которую не открыть.
— Тогда говори, или я тебя прогоню.
Он шагнул ближе, и я затаила дыхание, глядя на ее розовые юбки. Я потянулась, но она отпрянула на шаг. Я отодвинула руку в клетку как можно быстрее. Сердце колотилось. Я не хотела, чтобы меня поймали.
— О, не скромничайте, Леди, — сказал Скуврель. — Вы же позволите выразить немного симпатии моим предложением.
— Кавариэль, — стала возражать Хуланна.
— Просто пес, ждет, что и я буду таким.
Он пытался поцеловать ее? Конечно. Я должна была удивляться, что он не заманил ее в ловушку этим.
— Я тут не для поцелуев с одноухими, Валет.
— Тогда доверься мне, когда я говорю, что мои слова только для моих ушей.
Верекс фыркнул.
— Не веришь Сумеркам, Валет? Это первое логичное, что ты сказал на Мосту Логики.
— Ты знаешь, что делает Мост, Верекс, — сказал Скуврель. — Как он заставляет намерения застыть в тебе, искажает все до неожиданных путей. Потому ты встречаешься тут с Лордом Шелка. Почему не дать Леди повеселиться со мной? Может, удача Моста даст ей сделку, которую она не ожидала.
Верекс фыркнул, но голос Хуланны был ясным:
— Если есть предложение, озвучивай.
И в этот раз, когда Скуврель шагнул, чтобы шепнуть ей на ухо, она не попятилась, а я потянулась из клетки как можно дальше, нашла сразу ее карман и сунула внутрь руку.
Я не слышала их тихие слова надо мной, но голоса гудели. Если я не заберу семя быстрее, она закончит разговор.
Я ощутила что-то кончиками пальцев, но мои руки были слишком короткими.
Я сунула обе руки в карман, сжала ткань, будто тянула невод.
Я упущу шанс. Я…
Вот!
Семя было огромным. Размером с мою голову в этой клетке. Я отодвинула ткань кармана, чтобы семя выкатилось на шкуру крысы. Оно отскочило от моей сумки. Я, охнув, прыгнула к нему, споткнулась в спешке и упала на полу, но сжала семя. Куда его спрятать? Я убрала его под шкуру и села сверху. Я не осмелилась двигаться. Если оно выкатится за прутья, я потеряю отца навеки.
Пощечина зазвенела над моей головой, Хуланна ругалась.
— Это не шутка, Валет! Я должна содрать с тебя шкуру за такое предложение!
— Может, ты изменишь мнение, задев клинком мою кожу, — сказал он, но юбка отстранилась, ноги стучали по мосту, и я сглотнула. Чем он так ее разозлил?
— Уйди, грязь, или мы тебя зарежем, — прорычал Верекс. — Я не нападаю, потому что не хочу стать Валетом вместо тебя.
— Я не буду извиняться, — Скуврель пятился, пока говорил. — Но если передумаешь, ты знаешь, где я буду.
— Я серьезно, — Хуланна дрожала от ярости.
Скуврель повернулся, и я потеряла их из виду, он поспешил прочь с моста.
— Надеюсь, ты его украла, — шепнул он, проник между мраморными юбками кричащей статуи. — Потому что я не смогу вернуться, ведь начнется бой, а я не могу одолеть Верекса.
— Оно у меня, — сказала я, и в этот раз сердце колотилось от чего-то, что я не ощущала уже давно. От надежды.
Глава двадцать шестая
— Я не могу лететь ночью, — сказал он, двигаясь по лесу дико быстро, словно за ним гнались.
— Думаешь, они гонятся за нами? — спросила я.
— Было бы глупо, если бы они никого не послали за мной. Они были бы дураками, если бы не заподозрили что-то после этого безумия.
— Мне нужно посадить семя и вытащить отца.
Он взбирался по каменистому холму, шумно дыша. Я хоть раз слышала от него такой звук? Это было странно для Скувреля, который был всегда идеально собранным, даже когда продавал меня, даже когда был заточен со злым единорогом, даже когда сидел на куче фейри, которых убил. Почему я переживала за его безопасность?
— Он в состоянии идти? — спросил он. — Сомневаюсь. Если бы я его мучил, он был бы сейчас кровавой тряпкой.
Я уставилась на него. Я все забывала, каким ужасным был Скуврель. Лучшим его ходом было заставить меня доверять ему, несмотря ни на что. Его лучший морок заставлял меня думать, что он не был монстром, но его истинная натура часто проявлялась. Он замер, снял клетку с пояса и опустил на мшистый камень рядом с собой.