— Вот. Это ты купила. У тебя есть только минуты, чтобы забрать отца и убежать. Я могу дать тебе только это время. Скорее.
Я схватила сумку, поднесла ключ к замку, велела ему открыться. Дверца открылась, и я вышла, схватила клетку и прицепила к поясу, ключ пошел в карман.
Я побежала к отцу. Он кашлял кровью, голова покачнулась на груди. Я изо всех сил схватила железный гвоздь в его правом плече, уперлась ногой в дерево и потянула обеими руками. Гвоздь не поддавался.
— Дай, — Скуврель оттолкнул меня.
— Ты обожжешься!
Он зарычал невнятно, схватил гвоздь и вырвал его из дерева. Он бросил его, будто гвоздь был раскаленным. Его ладони были красными, обожженными железом.
— Нет! — возмутилась я, но он уже сжал другой гвоздь. Я схватила свободную руку отца, закинула на свои плечи.
Скуврель выдернул второй гвоздь, ругаясь. Гвоздь упал на мох у наших ног, и фейри бросился к другому плечу моего отца, пока я пригибалась под весом.
Он посмотрел поверх опущенной головы моего отца на меня, ярость и потеря смешались на его лице.
— У меня был план. Хороший план, и ты испортила его, — заявил он.
— Ты женил меня на себе, не сказав! — в ужасе парировала я.
Он улыбался сквозь ярость.
— Лучшее мое решение.
Мы пошли вместе к кругу камней, и я ощутила движение в воздухе вокруг меня.
— Моя магия угасает. Вот, — он сорвал волос со своей головы и протянул мне. — Для ключа.
Я взяла волосок из его обожженных пальцев — они выглядели плохо — порылась в кармане, вытащила ключ и обмотала его волоском. Почему все стало размытым? Я же не плакала?
Я посмотрела на него в ужасе.
Я… переживала за Скувреля? Его злая улыбка стала шире, и мой рот раскрылся. Я переживала из-за его года службы. Я переживала, ведь испортила его планы. Когда это началось?
Он склонился поверх моего отца, воспользовался моим приоткрытым ртом и поцеловал меня. Для такого злобного существа поцелуй был удивительно сладким.
— Я уважаю твою способность попадать в ловушки как оглушенный заяц, — он подмигнул.
Я сжала его ладонь и поднесла к своим губам, чтобы поцеловать ожог.
Выражение его лица было бесценным. Я еще не видела его таким потрясенным.
— Я уважаю твою способность давать так щедро, даже когда ты делаешь вид, что тебе все равно.
Он с сожалением улыбнулся.
А потом он толкнул меня в портал.
Я охнула. Я закричала бы, но могла только сжимать отца, пока Фейвальд стал крохой, а потом пропал с хлопком.
Он исчез.
И я хотела вернуть его.
Глава тридцатая
Я выкатилась на землю своей родины, сжимая отца, истекающего кровью, сердце болело так, что я не могла понять. Мы упали вместе в высокую траву, запах долины окутал меня, как давнее воспоминание. Горячие слезы лились по моим щекам. Я сжала отца.
— Пап? — прошептала я. — Ты меня слышишь?
Неподалеку раздался удивленный вопль, и я подняла голову. О, да. Тут видеть было сложно. Люди были неподалеку, а еще следы зайцев и других зверей. Но все было темным и призрачным, пока я смотрела вторым зрением. Я вернулась в мир смертных. Это должно было обрадовать меня. Но вместо этого я ощущала только пустоту.
Я подняла повязку, и мир стал четким.
Передо мной конь встал на дыбы. За ним около дюжины других лошадей топали по земле, испуганные моим внезапным появлением.
— Элли Хантер? — я узнала бы этот голос всюду. — Это ты?
Я поднялась на ноги, не смогла поднять отца с собой.
Хельдра бросилась вперед… но это была не Хельдра, да? Она была красивой, как я помнила. Но ее длинные волосы были собраны в пучок, и ее фигура стала полнее, и лицо стало взрослее. Появились морщины. Она стала больше похожа на свою мать.
Она стала старше. И ребенок сжимал ее юбки, был похож на нее. Девочка двух лет.
Время тут текло иначе.
Конечно.
Холод хлынул на меня, как ледяная вода из ведра, которую перевернули над моей головой.
Я посмотрела на мужчину на лошади. Он держал в одной руке мандолину, а в другой был меч. Олэн выглядел на десять лет старше, чем в нашу последнюю встречу. Он высоко и гордо сидел на лошади, уже не горбился. И он был в ливрее. За ним дюжина всадников тоже были в ливреях.
Я охнула.
Я посмотрела на его лицо — полнее, как у Хельдры. Он прожил больше. Возмужал. Я посмотрела на нее, потом обратно. И ощутила боль в сердце как кинжал.