Он склонился над ней.
— Как я уже сказал, у меня хорошая память. И ты доставляла мне неприятности даже тысячу лет назад.
Тара покосилась на сотрудницу, потом встала со стула и произнесла, сильно понизив голос:
— Юношеский поцелуй — это совсем не неприятность.
— А для меня он стал именно таковым, — ровным голосом сказал Клинт.
У нее мгновенно пересохло во рту. Не потому, что своим ответом он намекнул, будто не прочь повторить тот поцелуй, а потому, что этого хотела она сама!
Тара решила перевести разговор в другое русло.
— По-моему, до сих пор мы с тобой неплохо ладили, Клинт, — слова давались ей непросто. — А знаешь, что нам помогало? То, что мы держались на расстоянии друг от друга. Что же произошло теперь?
— Вчера ты упомянула, что если Джейн выпишут из больницы, ты заберешь ее к себе.
Тара кивнула:
— Ей здесь не нравится, Клинт.
— Ей не нравится ее нынешнее состояние.
— Да, и оно усугубляется тем, что она находится в больнице.
— Для нее это самое безопасное место. Тара нахмурилась.
— Безопасное? Что, черт возьми, это значит? Она…
Клинт поднял руку, призывая Тару успокоиться, и отрывисто проговорил:
— Я просто думаю, что ей требуется дальнейшая медицинская помощь…
— Я вообще-то медсестра, если помнишь, — начала кипятиться Тара.
— Помню. Но я несу ответственность за Джейн, поэтому считаю, что она должна оставаться здесь и…
Тара не дала ему договорить.
— Пока Джейн лежит на моем этаже, ответственность за нее несу я! — заявила она чуть резче, чем хотела.
— Упрямство не входит в число людских добродетелей, сестра Робертс.
— Тактика давления — тоже, мистер Эндовер.
Клинт уставился на нее, ноздри его трепетали.
— Неприятность, — мрачно проговорил он.
Тара не дрогнула, не отступила назад, хотя ее и жег нестерпимый жар, исходящий от его сильного тела. Опять это слово.
Неприятность. Никто и никогда так ее не называл.
А какая она на самом деле? Осторожная, прагматичная, обладающая сильной волей. Именно так привыкла думать о себе Тара, именно такие характеристики очень подходили ей.
Но — неприятность? Никогда и никому не доставляла она неприятностей.
Будь на его месте кто-либо другой, Тара бы непременно обиделась. Но он стоял так близко и смотрел на нее такими глазами, что, как она ни пыжилась, обиды не возникало.
Удрученная ходом собственных мыслей, Тара вернулась к столу и взяла карты больных, которые только что заполняла.
— Мне нужно работать.
— Мне тоже.
— Оно и к лучшему, — кивнула Тара. — Давай займемся каждый своим делом. Удачного вам дня, мистер Эндовер.
Она повернулась, но Клинт решительно схватил ее за локоть.
— Черт побери, Тара!
— Джейн находится в прекрасной физической форме. Все, что ей нужно — это тихое место, где она сможет расслабиться и отдохнуть. И тогда память наверняка возвратится к ней. Я могу обеспечить ей хороший уход. Она должна общаться с Отэм.
Клинт сложил руки на груди, глаза сделались каменными.
— Дэвид и Мариссия могут приносить девочку сюда, — процедил он.
Проигнорировав его замечание, Тара прошла мимо, бросив на ходу:
— Извини, меня ждут пациенты.
— Тара, ты не слушаешь меня, — повысил голос Клинт.
— Не слушаю, — подтвердила она, не оборачиваясь.
— Не вздумай забирать ее! Пожалеешь!
Цокая каблучками по мраморному полу, Тара уходила прочь от человека, который вот уже столько лет полностью владел ее сердцем.
Она резко вздернула подбородок. Ее работа, ее больные — вот что самое важное, вот о чем она должна думать. Так она и будет поступать, даже если это и спровоцирует войну с неустрашимым, опасным и таким желанным Клинтом Эндовером.
Клинт быстрыми шагами вошел в клуб, в зале для отдыха он обвел друзей тяжелым взглядом и опустился в кожаное кресло.
— Она и в самом деле забрала Джейн к себе! — рявкнул он. — Несмотря на мои указания!
Райан Эванс и Дэвид Сорренсон, гонявшие шары по бильярдному столу, подняли головы.
— Что ты говоришь?! — фыркнул Дэвид.
— Да.
— И ты всерьез думал, что она подчинится? — усмехнулся Алекс Кент и налил себе бренди.
Клинт нахмурился:
— В чем дело, парни?
Дэвид встал во весь рост и с расстановкой произнес:
— Поверь мужчине, который безумно счастлив в браке и хочет и впредь оставаться таким же счастливым: никогда не давай женщине указаний.
Райан с недоумением потряс головой.
— Ты употребил слова «брак» и «счастье» в одном предложении? Что с тобой стряслось, приятель?