Антенна радара на Бермудах обозревала черное небо. Невидимые лучи летели в вышину со скоростью света и возвращались обратно…
— У нас на экране объект раздвоился. Да — да, точно… На этих высотах раздвоение мы отмечаем при расстоянии между объектами в двадцать — двадцать пять метров. Что? Очевидно, это отработавший ускоритель, он удаляется под углом. Нет, нет. Насколько можно судить отсюда, он не выйдет на самостоятельную орбиту, наверняка не выйдет. Он отлетит по касательной. Да-да, Годдард уже, наверно, передает на Мыс новые данные по обоим. Подожди-ка… вот еще пара точек на экране. Сигнал слабый. Это, очевидно, соединительные кольца. Видимо, отброшены взрывными болтами или пружинами.
Просто какие-то железки. Они уходят далеко в сторону от основной цели… Ручаюсь, это русский! С самого начала было ясно — он идет точно по орбите «Меркурия», словно мы сами его запустили. Ну и машина же у этого малого! Сильна как черт!
Яковлев нажал пальцем кнопку, стрелка хронометра начала двигаться. Затем он перевел взгляд на циферблат, показывавший время с момента старта с Байконура. Прошло триста сорок шесть минут. Второй хронометр, только что включённый, начал отсчет времени с нуля. С этого момента космонавта интересуют только его показания — это мост, связывающий его во времени с американцем.
Точно через четыре минуты Яковлев включает еще один счетчик времени; в это мгновение «Восток-9» пролетает над Бермудами. Высота полета русского корабля сто семьдесят километров.
Точно через шесть минут Яковлев выключает этот счетчик: над Бермудами пролетел «Меркурий-7». Высота полета американской капсулы точно сто семьдесят километров.
Теперь оба корабля разделяет отрезок времени в две минуты — сто двадцать секунд. Его можно выразить и расстоянием, которое корабли пролетают за это время, почти тысяча километров.
Если русские рассчитали свой маневр с точнейшим учетом орбитальной механики, то на следующем витке этот двухминутный разрыв будет сведен на нет над той же самой точкой земной поверхности.
Корабли удаляются от Бермудских островов. Расстояние между ними быстро увеличивается. «Восток-9» движется с большей скоростью и оставляет «Меркурий» позади.
Через двадцать минут с начала нового отсчета времени корабли уже над Центральной Африкой.
Приблизительно через шестьдесят минут внизу Австралия. Корабли находятся далеко друг от друга, когда «Восток» проходит на высоте свыше пятисот километров над американскими станциями слежения.
Андрей Яковлев ждет благоприятного момента. Инстинктивно он еще раз окидывает взглядом приборы. Все в полной готовности.
Космонавт бросает взгляд вниз, на Тихий океан. На площади в несколько тысяч квадратных километров бушует свирепый шторм, устрашающе сверкают молнии в верхних слоях облаков; зрелище это удивительно похоже на далекие разрывы зенитных снарядов. Но у космонавта нет времени созерцать явления природы. Сейчас он пройдет над судном слежения в Тихом океане, после чего передаст доклад и, конечно, примет последние инструкции с Байконура.
Два корабля несутся над планетой. Начинает проявляться действие неумолимых законов строго рассчитанного орбитального полета. На экране пункта управления на мысе Кеннеди это можно проследить по светящимся точкам, воспроизводящим движение американского и советского кораблей.
Они заканчивают первый виток по совместной орбите.
Оба корабля проходят почти в ста пятидесяти километрах южнее Гуаймаса, в Мексике. «Восток-9» мчится под другим углом к Земле, апогей его орбиты выше, поэтому у него выше и скорость, и ускорение на участке перехода к перигею. Южнее Гуаймаса русский корабль чуть впереди и выше «Меркурия-7».
Затем путь его пролегает между Уайт-Сэндсом, в штате Нью-Мехико, и мысом Кеннеди. Для Андрея Яковлева вновь наступил решающий момент — он готовится еще раз вмешаться в действие сил, удерживающих его на орбите.
Уайт-Сэндс позади… «Меркурий-7» догоняет «Восток-9», а затем уходит вперед, опережая советский корабль.
— Станция Эглин, я — Седьмой. О'кей, слышу вас хорошо. Вижу ли я его? Как на ладони. Могу даже различить его детали невооруженным глазом. Погодите…
Я сейчас возьму бинокль. Бог мой, ну и громадина! Ясно вижу хвостовое кольцо. Мне кажется, он всего в полутора километрах от меня…
— Он очень близко от тебя. По нашему радару между вами чуть меньше двух километров. А что он там делает, твой дружок?
— Трудно сказать. С виду вроде бы ничего… Ч-черт!