Элла захлопала в ладоши и расхохоталась:
— Как романтично и трогательно!
— Меня уже не спасти, — продолжал уговаривать Румпель, подходя ко мне. Я же пятилась назад. — Пожалуйста, не заставляй меня становиться твоей погибелью, я не вынесу этого.
Оборвать жизнь Румпельштильцхена способен лишь тот, кого он искренне любит. Но вряд ли колдун мог когда-либо представить, что сам будет молить о смерти.
— Я н-не могу, нет, я не могу…
Элла цокнула языком:
— Ну хватит, это уже надоело. Убей ее. И, пожалуйста, зрелищнее, а то я тут скоро зачахну от скуки.
Румпель, который до этого тянул ко мне руку, вдруг выпрямился. Все эмоции схлынули с его лица, как уходящая волна, взгляд помертвел, губы сжались. В одно мгновение он превратился в бесчувственный инструмент, готовый исполнять волю кукловода.
— Элла, прошу тебя, я сделаю все что угодно, — мой голос жалостливо дрожал, и за это я его ненавидела. — Я умоляю.
— Сестренка, раньше надо было плакать, теперь уже поздно.
Не знаю, боролся ли Румпель с влиянием настоящего имени, возможно, в глубине души он и сражался, но я смотрела в его глаза и не видела прежних звезд.
Румпельштильцхена больше не существовало.
Оболочка, которая раньше была моим любимым человеком, дернулась и потонула в черном дыме, который медленно обволакивал и поглощал его фигуру.
— Ну какая же история может обойтись без дракона? — спросила Элла и удобнее устроилась на троне. — Да свершится моя месть.
Из дыма показалась темная, иссиня-фиолетовая лапа с когтями, затем выглянула и морда ящера. Еще одно чудовище, которое теперь пришло по мою душу, и которое уже не превратить в прекрасного принца силой любви.
Я поняла, что сегодня погибну. И, наверное, нужно было просто смириться и позволить ящеру проглотить меня и быстро оборвать мучения, но трусливая человеческая природа заставила побежать от острых зубов и горячего, голодного дыхания.
Я нырнула за колонну, но дракон, не желающий упускать добычу, напролом прыгнул ко мне, сокрушая своим телом мрамор. Тяжелые груды камня посыпались на пол, раскалывая блестящий пол.
Я, кашляя от пыли и спотыкаясь, еле увернулась, но в следующую секунду у самой головы клацнула змеиная пасть. Из-за разрушения и беспорядка поднялась пыль, понижая видимость, и это хоть немного, но давало мне преимущество.
Что делать?
Ариэль с отчаянием билась о стенку аквариума, не жалея себя. Вода окрасилась в красный, но по стеклу уже ползли заметные трещины.
У меня перед глазами все плыло из-за слез, которые не получалось остановить, как и рыдания. Я видела Эллу, а в ее руках — палочку, такую близкую и далекую одновременно. Если бы только ее отнять…
Дракон продолжал сметать колонны, тяжело управляясь со своим грузным телом. Оглушающий грохот, пыль, ужасающее рычание. На долю секунды мне показалось, что он специально тянет время, отвлекает, пытается выиграть для меня шанс… Но что я могла? Что могла Анастасия — злобная сводная сестра Золушки, которую изначально лишили любых возможностей?
Мне сюжетом была уготована роль злодейки без счастливого финала. Пусть так, но ведь злодеи, даже не имея шанса победить, все равно всегда бросали вызов герою и не сдавались до тех пор, пока их полностью не сокрушали.
Что ж, роли надо отыгрывать до конца.
Я пригнулась, проскользнула под брюхом дракона и из последних сил побежала к трону. Румпель развернулся за мной. Я чувствовала его взгляд, который уже никогда не отпустит.
Мест, где можно спрятаться, больше не осталось.
Элла прищурилась и крепче сжала палочку, думая, что я направляюсь к ней, но обогнув трон, я едва не рухнула на меч, погруженный в камень. Экскалибур. Обхватив рукоять, потянула наверх, но он не сдвинулся ни на миллиметр.
— На что ты надеялась? — расхохоталась Элла. — Глупая, наивная дурочка.
Меня на несколько мгновений парализовало отчаяние. Я чувствовала под ладонями холод меча и пыталась отыскать в себе хоть что-то благородное и рыцарское, что побудило бы его поддаться. Дракон уже был в нескольких метрах, он не торопился, ведь спешка могла испортить зрелище. А вот оттягивание неизбежного доставляло удовольствие Золушке.
— Пожалуйста, я знаю, что недостойная, — зашептала я, — знаю, что тебя вытащить может только самый прекрасный и особенный герой, но если ты сейчас мне не поможешь, то никогда, слышишь, никогда уже не попадешь в руки рыцаря, потому что Золушка уничтожит все. И это будет твоя вина.