Я выросла и, проделав много усилий, овладела этими языками. Три языка я знаю на одном уровне. Русский, английский, турецкий. Как будто все три мои родные. И вот сейчас, осознав, что я действительно поняла каждое слово, и ошибки быть не может, покраснела до корней волос, а маркер просто выпал из моей дрожащей руки, которая билась в конвульсиях, со стуком, ударяясь об пол.
— П-п-простите… — запнулась я и наклонилась, чтобы быстро поднять проклятый маркер.
— Аллах! Сенин попон мухтешем. (Господи! Твоя задница шикарная!) — опять хрипло прозвучал голос преподавателя, и я резко поднялась, поворачиваясь, чтобы удостовериться, что он обращается ко мне.
«Султан» стоял, присев на край стола, и сложа руки на груди. Просто за мной… Смотря только на меня... Его взгляд и выражения лица совсем не поменялось. Я уж подумала, что все это мне послышалось, и пора вести мою бедную головку в желтый домик, если бы глаза Эрдогана на секунду не запылали каким-то страшным огнем.
— Какие-то проблемы? — спросил препод, переводя свой взгляд на мои глаза.
— Да нет, — пропищала я, продолжая смотреть на него широко распахнутыми глазами.
— Тогда чего застыла? Продолжай.
Я послушно кивнула и отвернулась к доске, продолжая писать. Больше преподаватель не сказал ни слова, но я все равно чувствовала его взгляд на себе.
Наконец, дописав задание и, получив твердую пятерку, я отправилась к своему месту на дрожащих ногах, готовая свалиться на пол в любую секунду.
— Кызым, бени чылгына чевирийорсун. (Девочка моя, ты сводишь меня с ума) — снова хрипло произнес «султан», когда я поднималась к своему месту и уже собиралась сеть возле подруги.
Не знаю, что на меня нашло, но я резко повернулась и твердо посмотрела в глаза преподавателю, который на один миг удивленно поднял бровь.
— Ааа! Етер артык! Сен маньяк мысын? Дээрли ходжам, бен хершеи анладым. Бу масада бени айы биле чыплак гёре билир ама сен деил. (Хватит уже! Ты ненормальный что ли? Дорогой преподаватель, я все поняла. Скорее медведь увидит меня голой на этом столе, нежели ты!) — на одном дыхании выпалила я, конечно же, на турецком.
И снова выражение лица Эрдогана Османовича осталось прежним. Холодным, без какой-либо эмоции. Он ничего не ответил, просто прожигал меня злым взглядом. В помещении повисла такая тишина, какой еще никто никогда не знал. Я громко фыркнула и, собрав свои вещи, направилась к выходу.
— Вернись и сядь на место. Пара еще не закончена, — грозно прозвучал голос препода, что у меня мурашки побежали по спине.
— Для меня закончена! — рявкнула я и продолжила свой путь.
— Сядь, я сказал! — будто настоящий лев, прорычал «султан».
Остановившись лишь на миг, я пошла дальше.
— Отур!!! (Сядь!!!) — еще громче зарычал преподаватель и ударил кулаком об стол.
Да, Эрдоган Османович был всегда ледяным, но он может от злости вспыхнуть, как спичка. Тогда он становиться горячим, что кипящая ярость в нем готова взорваться, выбираясь наружу и до смерти обживая всех вокруг. Говорю ж, турок. Кровь через чур горячая и вспыльчивая. Вот именно сейчас и было такое состояние, что он готов был взорваться. Бедные студенты все сжались и опустили головы как можно ниже. Некоторые даже под парты залезли. Но я не боялась. Всегда лишь от одного холодного взгляда я готова была провалиться в ад, лишь бы препод не сорвал злость на мне. А сейчас я не боялась его ни капельки. Это очень странно. Наверное, точно пора в желтый домик.
Ничего не ответив, я уже подошла к двери и взялась за ручку.
— Дур. (Стой) — «султан» вмиг стал спокойным и снова ледяным.
Я повернулась и посмотрела в его глаза, которые словно яд разъедали меня.
— Зайдешь после пар, — уже перейдя на русский, властно произнес препод и отвернулся к доске, давая понять, что это не обсуждается и обязательно должно быть выполненным.
Молча, я открыла дверь и вышла в пустой коридор. И уже там меня охватил настоящий ужас. Колени предательски задрожали, а горло сдавило спазмом. Чтобы не упасть, я прислонилась к стене, тяжело дыша. Это что ж я наделала! Дура! Он сказал зайти к нему после пар!!!
Никогда Эрдоган Османович не говорил кому-то остаться. Никогда! Только самых дерзких и непослушных «султан» ждал в конце дня и жестоко наказывал. Это время суток было временем страшных наказаний. Зайдя в аудиторию к Эрдогану после пар, ты попадал, словно в плен. Ведь он не выпустит тебя из университета, пока не посчитает нужным.
«Султан» терроризировал студентов наукой. Заставлял делать задания, учить и переводить сложнейшие тексты. Таким способом он пытался вложить в головы бестолковых нужные знания. И те, кто однажды побывали у Османовича после пар, говорили, что это реально работает. Они навсегда запомнили ту или иную тему в английском языке, что могли даже ночью спросонья четко все рассказать.