Под покровом ночи, мужчина провел Варю к запасному выходу, и по пустующему, но хорошо освещенному коридору повел за собой к лестнице, игнорируя лифт. В пролете между вторым и третьим этажом, их ждал какой-то лысеющий мужчина, одетый в строгий костюм, чей пиджак не скрывал довольно объемного живота. Именно этот мужчина отвел их на четвертый этаж и открыл перед Варей дверь палаты.
Девушка не задавала вопросов, но уже понимала, зачем Демьян привез ее в больницу. Конечно, это была лишь догадка, пусть и весьма очевидная, но, когда Варя в полумраке палаты увидела свою маму, спокойно спящую на кровати, ее сердце стиснулось и воздух комом застрял в горле не долетев до губ. Прислонив ладони к губам, Варя почувствовала, как глаза начало пощипывать и в груди закололо от возникших там сгустков счастья. Как же давно она видела маму.
— Твоей маме дали снотворное, — прошептал Демьян. — Лучше не буди ее. Сейчас она не должна знать, что ты приходила, — с этими словами мужчина мягко подтолкнул Варю в плечо, ведь девушка так и застыла на пороге палаты, будто лишившись возможности двигаться.
— Мама… Мамочка… — еле слышно прошептала Варя, упав на колени рядом с кроватью женщины. Ладоней от лица она убрать не смогла и уже вскоре почувствовала, как по кончикам пальцев скользнули горячие слезы. Сердце участило стук и на лице возникла улыбка. Прерывисто дыша и глотая судорожные вдохи Варя неотрывно смотрела на маму, даже в таком скверном освещении замечая, что на ее лице появилось еще несколько морщинок и черные волосы будто бы прибавили седины. Но, все равно, Маргарита была красивой. Самой восхитительной женщиной в мире. В этом Варя не сомневалась.
Не прошло и двадцати минут, как Демьян, до этого момента, стоящий в коридоре, зашел в палату и сказал, что им пора уходить. Варе было мало этого времени проведенного в палате мамы, но, слушаясь мужчину, она беспрекословно кивнула и пошла за Романовым, еле сдержавшись, чтобы на прощание не обнять Маргариту.
Уже сидя в машине и едя обратно в дом Демьяна, Варя, поблагодарив мужчину, тихо, словно мышка, сидела с краю сиденья и немигающим взглядом смотрела в окно, совершенно не замечая того, что происходило на улицах, по которым они проезжали. Варя была так счастлива от того, что она наконец-то увидела маму и, даже не замечая этого, она улыбнулась, думая о том, что Маргарита будет рада новости о беременности своей дочери. Она уже давно очень сильно хотела внуков, хоть никогда не давила на своих детей.
Конечно, Маргарита для вида попричитает и горестно вздохнет от того, что дочь повторяет ее судьбу, рождая ребенка не в полной семье, но точно будет рада внуку или внучке.
Наступило двадцать четвертое декабря и постепенно приближался Новый Год. Варя невзначай поинтересовалась у Демьяна, как он будет отмечать этот праздник. Она не собиралась навязываться и, если в его планах было куда-то пойти, девушка могла сама посидеть дома, но мужчина сказал, что в этом году у него планов нет и, скорее-всего, он возьмет Варю с собой в какой-нибудь ресторан. Тихий новогодний ужин в кругу близких друзей, ради которого планировалось зарезервировать отдельный зал.
Единственное, Демьяну пришлось еще утром вылететь в Штаты. Двадцать пятого декабря, в Бостоне все его многочисленные родственники собирались на празднование Рождества и мужчине пришлось там присутствовать. Но Демьян обещал, что уже двадцать восьмого числа вновь будет в Москве.
Четыре дня не такой уж и большой срок. Варя собиралась провести это время за отдыхом и работой, которую ей оставил Демьян, но уже на следующий день ей хотелось лезть на стену от скуки. Без Романова дом вообще казался ужасно пустым, а время, проведенное в одиночестве, нагнетенным. В голову врезалась мысль, что неплохо было бы съездить по магазинам и купить Демьяну подарок на Новый Год и, уже не в силах находиться в четырех стенах, девушка позвонила мужчине и спросила, можно ли ей ненадолго выбраться из дома.
— Ничего же страшного не будет, если я на пару часов съезжу в какой-нибудь торговый центр? — поинтересовалась Варя, созвонившись с Демьяном.
— Конечно, ты можешь выехать куда хочешь, — ответил мужчина. Он выглядел ужасно уставшим, поскольку сам говорил, что семейные праздники действовали на него утомляюще. Но, по словам самого Демьяна, еще хуже было его отцу Николаю. Почти все, кто собирался в Бостоне, являлись родственниками Одри и всю свою жизнь они посвятили медицине. Если Демьян хотя бы понимал, о чем говорили, обсуждая диагнозы и болезни, то Николай пребывал в полном недоумении. — Только возьми с собой Матвея и Дмитрия. Навряд, тебя будет ожидать какая-либо опасность, но пусть они все же сопроводят тебя. Мне так будет спокойнее.