Грудь Андрея часто вздымалась от обрывистого дыхания и тело было напряженно, от того, насколько тяжело ему было сдерживать себя. Каждый мускул мужчины был твердым, словно камень и лишь в глазах горел огонек вопроса. Безмолвно, лишь одним взглядом Андрей спрашивал у девушки почувствовала ли она что-то. Сумела ли она понять то, что было между ней и Макаровым?
Варя тут же опустила голову вниз, прикусывая покрасневшие от поцелуя губы. Сумела ли она что-то понять? Нет. Сейчас, не в состоянии хотя бы соединить воедино буквы, чтобы сформировать из них слова, скрепленные во фразы, она, тем более, не могла сделать выводы. Но, в глубине души, чувствовала, как в эту самую секунду ее магнитом тянуло к Макарову. Словно невидимые веревки, обвив их тела, притягивали Варю и Андрея.
Для девушки это было дико и ненормально. Макаров ублюдок растоптавший ее гордость и, хотя бы поэтому она обязана чувствовать к нему отвращение. Варю должно воротить от него и душевно и физически, так что бы даже малейшее его прикосновение к девушке вызывало у нее бурю негодования. Она обязана испытывать к нему лишь злость! Она должна негодовать от такой близости!
Она обязана… Она должна… Кому обязана и кому должна? Общепринятому мнению, отвергающему саму возможность возникновения влечения к мужчине изнасиловавшему девушку? Это ведь ненормально. Любой покрутит пальцем у виска узнав об этом. Или же Варя обязана и должна самой себе? Возможно. Или же нет? Множество вопросов, ответов, мучений и предположений. Но толку ноль. Разве можно попытаться разобраться в себе, когда в голове все горит и плавится? В таком состоянии никакие доводы не действуют и голос разума, будучи уничтоженным эмоциями, союзником не является.
Есть только Варя и Андрей. Немного терзающих воспоминаний и неминуемо отталкивающих назад, но чем дольше девушка находилась рядом с Макаровым, тем более блеклыми они становились. Не исчезали окончательно и горчили душу, но они точно не могли остановить этой тяги.
Ладонь мужчины поддела подбородок Вари и приподняла ее голову вверх, после чего Андрей прислонился своим лбом ко лбу девушки и, в этой близости, когда уже было не понятно, чье сердце бьется быстрее и громче, прошептал:
— Я люблю тебя, Варя.
Девушка хмыкнула, но не саркастично, или едко, а как-то обреченно. Все же она сумасшедшая и бракованная самой природой. Этот ублюдок… Чудовище. Тиран! Что же он с ней делал? Почему сейчас от этого признания в груди так трепетало сердце и тело окутывалось нежностью лишь от звучания голоса Андрея? Он ведь грубый и жестокий. Варе следовало опасаться мужчину, но, смотря на него сейчас, она чувствовала лишь то, как дыхание перехватывало. Какой же он красивый. Идеальный абсолютно во всем. И, как же сильно девушке хотелось потянуться к нему руками и прикоснуться ладонями к шее Андрея, точно так же, как его пальцы в данное мгновение еле ощутимо касались шеи Вари. Хочется. Так невыносимо сильно хочется. И девушка, потакая своему желанию, сначала проводит руками по крепкому торсу Макарова, медленно очерчивая пальцами каждый мускул, подрагивающий под ее ладонями, после чего поднимается к плечам и, наконец-то, пальцами касается шеи.
Проходит секунда. Вторая. Третья. Кажется, что время замедлилось, постепенно вовсе останавливаясь и, без его размеренного колыхания, становится особенно ощутима эта дикая тяга бушующая между Варей и Андреем. Такие разные, но с одним жаром в сердцах и ритмом биения. Все же есть между ними нечто общее. То, что уже в следующее мгновение, заставляет Макарова, разорвать зрительный контакт и вновь припасть своими губами к губам девушки, а Варю не сопротивляться этому поцелую.
На этот раз Макаров не сдерживается. Он жадный в своем желании прикоснуться к телу девушки и немного грубый, ведь, как бы сильно мужчина не пытался сдерживать себя и быть с Варей более аккуратным, Андрей не мог свои прикосновения пропитать исключительной нежностью. Макаров не тот, кто будет ласково целовать и еле ощутимо ласкать девушку, чутко поглаживая мягкую кожу. Андрей зверь, истощенный жаждой и его действия соответствующие. Но, в тот же момент, так странно с этой грубостью контрастировала необычайная бережность.
Массивная ладонь легла на коленку девушки и тут же поползла вверх, пробираясь через низ платья к бедру Вари, туда, где заканчивались ее чулки и губы Андрея, оставив последний, мимолетный поцелуй, на губах девушки, скользнули вниз, к ее шее, а потом и к ключицам.
Уже вскоре, руки Андрея, резкими, рванными движениями, расстегнули молнию на платье Вари и, схватив ткань около воротника, дернули ее вниз, оголяя грудь девушки. Варя не успела даже вскрикнуть, когда Андрей, сжав ладонями ее попу, приподнял девушку и, придерживая ее, губами прикоснулся к груди, оставляя там поцелуи.