- Ты был, Пол?
- Нет. Я все еще горжусь.
- Вот почему я хотела поговорить именно в вашем кабинете, - говорю я доктору Кайзер. - Надеюсь, вы поможете мне заставить его понять: то, что происходило между нами, и то, что сотворили те люди, не одно и то же.
Опустив мою руку, Пол встает и подходит к окну.
- Я знаю, что в этом нет ничего общего. Но я связал тебя. Из-за меня ты была беззащитна. Я повесил эту цепь…
- Пол, - спрашивает доктор Кайзер, - давайте на минутку сконцентрируемся на позитивной стороне. Расскажите нам, как вы себя ощущали, пробуждая в себе доминирующие чувства?
- Хорошо, но сейчас я чувствую, что ошибался.
- Нет, если я хочу этого добровольно, - вмешиваюсь я.
- Но как ты можешь?
Я глубоко вздыхаю.
- Ты был неправ насчет меня. Или прав. Я не уверена. Возможно, изначально между нами возникло влечение из-за внутренних желаний, которые идеально дополняли друг друга. В своей жизни я попробовала больше, чем просто читала о покорности. В колледже я начала практиковать БДСМ.
Его глаза становятся шире.
- Ты никогда прежде не говорила об этом. Ты всегда была такой... непокорной.
Я на мгновение закусываю губу, прежде чем продолжить.
- У меня были подобные отношения, но все вышло из-под контроля. Это не было доминированием. Наши взаимоотношения строились на унижении. Он контролировал мою жизнь в спальне и за ее пределами: мой стиль одежды, прическу и даже цели. В том числе он контролировал то, с кем у меня был секс, - мой живот скручивает, когда я произношу эти слова вслух.
- Как? Кто? - он пристально смотрит на меня, хмуря лоб.
- Вот почему ты задавала так много вопросов?
Я киваю.
Взгляд Пола темнеет.
- Он причинил тебе вред? Он на самом деле ранил тебя?
Я снова киваю.
- Я прошла через годы психологических консультаций. Я никогда не испытывала ненависти к самому подчинению. На самом деле мне это нравится, - я пожимаю плечами. - Может быть, ты скажешь что-нибудь?
Впервые, с того момента как мы покинули остров, я вижу улыбку своего мужа, он подходит ко мне и опускается на колени.
- Я так и думал, но потом ... - он склоняет голову к моим коленям.
- Пол, - я поднимаю его лицо к себе. – Все эти годы терапии помогли мне понять разницу. Ты понимаешь это намного лучше, чем он. Для него подобные отношения были лишь демонстрацией власти. Ты же терпеливый и любящий. Я доверяю тебе. Ничего из того, что ты делал или хотел сделать, не происходило без моего согласия. Ни единым действием ты не пересекал черту. И если бы это все же случилось, то ты дал мне возможность прекратить происходящее в любой момент.
Я всматриваюсь в его глаза, пока в них сменяется множество эмоций. Когда он не отвечает, я продолжаю:
- Осознание того, что наши желания схожи и дополняют друг друга, является еще одной причиной, по которой я не хочу потерять тебя. Я люблю и доверяю тебе. Ты спас меня и не только на острове. Ты спасал меня с той первой ночи, когда мы встретились. Ты показал мне, что, когда есть любовь, доверие и уважение, подчинение работает. Ты продемонстрировал мне это не только завязыванием глаз и шлепками, но и… во время опроса полиции и осмотра врачами, давая мне силы и уверенность рассказать им, что произошло. Ты также показал, что можешь быть рядом со мной, когда мне нужно быть независимой, потому что мне была необходима эта близость, - мой голос ломается. - Ты сказал мне, что у нас может быть и то, и другое, если мы этого хотим, - я пожимаю плечами и усмехаюсь сквозь слезы. - Хотя было неожиданно узнать о твоих желаниях, но я более чем согласна с ними. Я хочу иметь то, что мы можем создать вместе. Я хочу сохранить наш брак и двигаться в будущее.
Ничего не говоря в ответ и продолжая сидеть на коленях, он тянется ко мне, и наши губы встречаются. Между нами искрит связь, и единственное, в чем я нуждаюсь, это сладость, любовь, преданность и контроль. Его руки касаются моих щек, и с властностью истинного Дома, он управляет нашим поцелуем, и мне это нравится.
После произошедшего на острове он был со мной предельно нежен. Его властность, по мере того как углубляется наш поцелуй, заставляет мои бедра сжиматься, превращая соски в твердые бусинки. Может быть, я совершила ошибку, делая это в кабинете доктора Кайзер. Если бы мы были дома, я могла бы быть голой.
Когда он отстраняется, его глаза снова светятся любовью и обожанием, которые я видела ранее на острове. Его невысказанная похвала наполняет меня теплом.
- Пол, - спрашивает доктор Кайзер, - ты слышишь и принимаешь то, что рассказала тебе Дженн?
- Я слышу ее, - его рука ласкает мою щеку, с которой постепенно сходит синяк, и уголки его губ поднимаются, превращаясь в улыбку. - Я думаю, она говорит, что никогда не захочет больше летать на вертолете.