Вместо того, чтобы кончить ей в рот, я отстраняюсь. Еще одно движение по члену, другой рукой вцепляюсь в волосы, удерживая Эрику на месте, пока в неё выстреливает струя клейкой белой спермы. Она закрывает глаза и пытается отдернуться, но брызги попадают на открытый рот, волосы и грудь. Когда я отпускаю пряди, мой котёнок заваливается вперед, с её подбородка стекает моё семя и её слюна.
Чёртовски сексуальная. Такой Эрику не видел ни один зритель.
У меня снова встаёт от знания, что я единственный вижу то, что не видел еще никто и никогда. Я поднимаю её за руку и заставляю пятиться назад, шаг за шагом, по направлению к кровати. Она не может говорить, но по напряжению мышц, я чувствую, что Эрика борется с собой, стараясь не смотреть на меня, не кричать на меня. И в то же время, покорная часть её, скрытая часть, хочет быть послушной и держать глаза опущенными.
Ее сопротивление подобно инъекции Виагры прямиком в вену.
Глава 7
Эрика
Стекая по подбородку, слюна смешивается со спермой. Из-за этой штуки во рту, прижимающей язык, я не могу ничего проглотить. Хочу просить его убрать её, снять насовсем. Хочу закричать и обозвать его монстром, и в то же время, мне приходится признать, что я хочу, чтобы он меня трахнул. Всё, о чем я могу думать, пока он поднимает меня за руку на ноги, это о его члене. Не во рту, а внутри меня. Хотя это во всех смыслах неправильно, я еще никогда не была настолько возбуждена.
Он толкает меня назад, и мои ноги ударяются о край постели. Он не останавливается, пока я не падаю на свои связанные руки, на спину, на матрас. Всё, что у меня получается выговорить, это лишь звуки, умоляющие его остановиться.
- Раздвинь ноги.
Я не смогу его побороть, даже если захочу. Но моя гордость не позволяет мне подчиниться. Держу бедра вместе, зная, что если подчинюсь, он увидит не только мой лобок, но и то, как всё происходящее меня заводит.
Несмотря на место, в которое он меня привёз и все ужасы здесь, всё, на чем я могу сконцентрироваться, это только он. Я сканирую взглядом его длинные мускулистые ноги, загорелое тело, красивое лицо и темные волосы. Когда наши глаза встречаются, я вспоминаю его слова и опускаю их в пол.
Он высокий, сантиметров на двадцать пять выше меня. И почти на пятьдесят килограммов тяжелее, за счет мышц, а не жира. Он, как кирпичная стена, и я ему точно не соперник. Его пальцы впиваются в мои бедра и с легкостью разводят их в стороны, поднимая ноги над кроватью. Отворачиваюсь, не в силах смотреть на то, как он продолжает раздвигать мои колени, выставляя напоказ лоно.
- Святые угодники, котёнок, как ты течёшь. Вся задница в смазке. Как же ты хочешь...
Он проводит пальцем вокруг тугого сжатого кольца мышц, и я морщусь. Не могу говорить. Только рычать.
- Я знаю, что твоя тугая дырочка хочет мой член. Но, котёнок, тебе придется подождать. Подождать, когда ты сама об этом попросишь.
Пальцы касаются всё выше, погружаются. Это рай и ад на земле. Руки связаны за спиной, зад приподнят и нет опоры. И хотя мой разум призывает к борьбе, тело хочет того, что только Виктор может мне дать. Всё, что я могу, - выгнуть спину и молиться, что он продолжит, углубится и тронет клитор.
- Похотливая шлюшка хочет член, да?
Поверить не могу, что он со мной так разговаривает. Никогда не слышала от него таких слов. Отчаянно трясу головой, отказываясь рассказывать ему правду.
Виктор щурится и говорит: - Котёнок, я же предупреждал. Не двигайся.
Вздрагиваю, когда он покидает меня, оставляя на коже смесь остывающих слюны и его семени. Эхо шагов подсказывает, что он ушел туда, откуда принес тот кляп. Молюсь, чтобы он не взял кнут - Господи, помоги. Только не трость. Я о них читала, но из прочитанного могу сказать, что вряд ли такое выдержу.
Когда Виктор возвращается, он еще больше приподнимает мой зад и что-то подкладывает под поясницу. Словно я ребенок, а подо мной - пелёнка. Секунда, и до меня доходит: это - пояс верности. Он хочет запереть мою промежность... и клитор.
Щелкает замок и я стону.
- Опусти ноги на пол, - требует он, - Мы идем в душ, смывать эту раскраску с твоего лица.
Встаю, и Виктор что-то делает с кляпом - касается сбоку и меня отпускает напряжение, рот расслабляется. От немедленного облегчения я вздыхаю. Полностью сняв кляп, Виктор берет меня за плечи и смотрит. Стараюсь держать взгляд опущенным до тех пор, пока он не говорит: - Посмотри на меня, котенок.