Он снова переместился, стягивая ее трусики ниже колен и к щиколоткам, по очереди поднимая каждую ногу, чтобы выпутать ее из куска ткани. Каллен оставил на ее щиколотке влажный поцелуй, и Бетани не сумела сдержать отчаянного тихого стона.
— Люблю эти звуки, что ты издаешь, — шепнул он, целуя ее ногу немного выше.
Бетани рискнула взглянуть на него, и увидела, как он смотрит на нее с таким горящим выражением, что она всхлипнула.
А потом, конечно же, осознание снизошло на нее секунду спустя, когда взгляд Каллена скользнул ниже, на ее о милостивый Пророк совершенно обнаженное тело. Бетани шумно втянула воздух, следя, как его взгляд скользит по ней, и всхлипнула, когда тот замер прямо между ее бедер, где темная кучерявая поросль казалась до неловкости влажной.
Каллен провел ладонью вниз по ее ноге, поверх колена и остановившись на бедре, пока она не содрогнулась, неуклюже извиваясь и старательно держа рот на замке. Она хотела попросить его о разном, но никаким образом не могла узнать, что было дозволено и даже выполнимо, и Создатель, если он в скором времени не прикоснется к ней, Бетани взорвется.
Крылья его носа раздулись, во взгляде Каллена что-то изменилось:
— Я тебя чую, Бетани, — протянул он, целуя ее ногу немного выше. Языком он выводил узоры на ее коже, повторяя их губами и подбираясь все ближе к колену. Он так легко поднял ее ногу, большими и теплыми ладонями аккуратно удерживая ее конечность. — Ты меня хочешь, верно?
Бетани не знала, как ответить так, чтобы при этом не пискнуть или не начать умолять, или не прозвучать отчаянно, потому она просто яростно закивала, прикусив нижнюю губу.
Ее реакция, кажется, оказалась Каллену по нраву, если судить по его хитрым глазам.
— Хочешь, чтобы я поцеловал тебя здесь? — поинтересовался он, поводя носом прямо под ее коленом, у той очень чувствительной впадинки на внутренней стороне. Каллен легко мазнул по ней губами, и, наверное, щекоткой это нельзя было назвать — скорее, все до единого нервные окончания в ее теле вспыхнули от одного только намека на прикосновение.
— Создатель, да, — прошептала она, содрогаясь, когда он подчинился.
— И здесь? — Каллен мазнул губами немного выше, почти на середине бедра. Его взгляд метнулся с ее лица ниже, к оголенному паху, и ухмылка стала шире, когда он снова встретился с ней глазами. Этого оказалось достаточно, чтобы вытянуть из нее стон и заставить вцепиться пальцами в постель, непроизвольно дернуть бедрами. Каллен счел это согласием и поцеловал ее, медленно ведя губами по коже к следующей точке.
— Как насчет этого места?
— О, Создатель, любишь же ты дразнить! — она прозвучала не столько обвиняюще, сколько запыхавшейся и отчаянно, что Каллена только поощрило, на самом деле. Проклятый мужчина.
Бетани почувствовала его смешок — горячее дыхание скользнуло по ее коже, вызывая дрожь.
— Можешь сказать мне остановиться в любой удобный для тебя момент, — пробормотал он, и рот его, горячий и влажный, был уже у верха ее бедра.
Она хныкнула и выдохнула:
— Не смей останавливаться.
При ее словах Каллен провел пальцами по ее животу и ниже; Бетани сумела только придушенно охнуть, когда он впервые коснулся ее, проводя кончиками пальцев вдоль складок ее лона, едва касаясь. Она еле сдержалась, чтобы не толкнуться навстречу.
Он одобрительно и шумно выдохнул.
— Ты намокла из-за меня? — и снова показала себя его неуверенность, он старательно ловил ее взгляд, продолжая касаться ее.
Будто это могла быть чья-то еще заслуга, глупец, но в его голосе слышался намек на сомнение, словно он искал ее подтверждения.
Бетани яростно закивала, чуть не теряя сознание от всех тех ощущений, что он будил в ней. Каллен нависал сверху, так близко, и она знала, что было кое-что определенное, что он мог бы сделать, и что Изабелла описывала с затуманенным взглядом и знающей улыбкой на губах; но это был Каллен, и он казался едва ли опытнее ее самой. Она не смела просить именно о таком… это казалось слишком распутным.
— Скажи, — хрипло произнес он, ныряя пальцами внутрь, мягко исследуя, и Бетани, всхлипнув, застонала.
Дрожаще вдохнув, она прошептала:
— Это из-за тебя.
А потом он поцеловал ее у самого верха бедра, касаясь кожи губами в опасной близости от того места, где она отчаянно его хотела.
— О, Каллен, — хныкнула Бетани, и ее тело горело от жажды и желания; ее бедра поднялись почти без ее согласия, и она не знала, как попросить, даже не знала наверняка, что о подобном вообще просят, но Создатель, она была в отчаянии.
Взгляд Каллена практически обжигал, когда он пристально смотрел на нее.
— Я хочу поцеловать тебя, — простонал он, легко проводя пальцем по чувствительному бугорку меж ее бедер; вспышка, пронзившая ее, оказалась настолько сильной, что Бетани едва не закричала. — Позволишь?
Она тяжело дышала, почти не сознавая, на что именно соглашается, кивая.
Пока он не оставил первый поцелуй прямо между ее ног.
========== Часть 6 ==========
Звук, который она издала от этого прикосновения, наверное, лучше всего описать как крик. Поцелуй, мягкий и невинный, будь он оставлен где угодно еще, оказался возбуждающим, изысканным и настолько вне ее самых диких фантазий, что мозг ее, казалось, с шипением остановился. Ее бедра оторвались от кровати, и Бетани неосознанно сжала сильнее ноги на плечах Каллена, она отчаянно пыталась отдышаться и сражалась за контроль над телом, которое ощущалось чуждым и безбашенным и, черт возьми, будто вот-вот взорвется.
Каллен дрожаще хохотнул.
— Тебе понравилось, да? — он расслабил хватку ее бедер вокруг себя, одну ладонь положив чуть ниже ее пояса, прижимая, удерживая ее на месте. — Хочешь, чтобы я повторил?
Она станет развратной, если начнет умолять? Изабелла бы знала наверняка; она спросит ее позже. Сейчас же ей придется рискнуть.
— Не останавливайся, — умоляюще протянула Бетани, не зная, куда пристроить свои нервно порхавшие ладони. Следует ли ей… прикоснуться к нему? Это было позволено? Соответствующе? Чего ей хотелось на самом деле, так это вцепиться в него и поторопить, чтоб он продолжил, мольбой упросить вытащить из ее все наслаждение до последней капли, и все это пока она держала бы его лицо у себя между ног.
Снова почувствовав, как его рот касается ее, Бетани хныкнула и закусила мякоть своей ладони; дыхание Каллена омывало ее плоть, а языком он быстро лизнул ее влажные кучеряшки. Бетани застонала, содрогаясь сильной дрожью, снова непроизвольно подаваясь тазом навстречу прикосновениям. Каллен сильнее сжал ладонь на ее ноге, резко пригвождая к месту и едва давая ей возможность пошевелиться.
— Бетани, — пробормотал он, — если будешь ерзать, я не смогу правильно сделать свою работу. Ты же хочешь, чтоб я все сделал правильно, правда?
— Да, — она застонала, мотая головой из стороны в сторону; ей казалось, что она взорвется в любой момент.
А затем, о Создатель, Каллен снова был между ее ног: он провел языком по самому чувствительному, обхватывая его губами, посасывая, прижимаясь, целуя; невозможно описать. Изабелла намекала, сверкая потемневшими от демонят глазами и выдавая по одному слову за раз, но Бетани никогда не думала, что это нечто большее, нежели обычная шалость, которой делились между собой только самые искушенные любовники. Это было о-о-о, это было горячо и мучительно прекрасно, и она никогда-никогда не испытывала этого за всю свою жизнь.
Она, на самом деле, и представить ничего подобного не сумела бы.
— Создатель, Каллен, — она протяжно вскрикнула, извиваясь, несмотря на то, что он прижимал ее рукой поперек бедер. Когда он довольно рыкнул, Бетани охнула, а потом и всхлипнула, потому что Каллен провел языком ниже и нырнул внутрь нее. Она яростно взбрыкнула, руками хватаясь за его волосы и притягивая ближе; Бетани услышала его смешок, почувствовала его, и это сводило ее с ума. Язык сменился пальцем, а Каллен вернулся выше, целуя и посасывая, и одновременно с этим протискиваясь глубоко внутрь.