— Очевидно, — едко ответил Каллен. — Но, полагаю, тебе это легко предлагать, учитывая, что это у тебя ещё остаются какие-то ошмётки достоинства. Я, однако, по-прежнему связан и украшен, как какая-то жертва языческому богу. Так что тебе придётся меня простить за то, что я не испытываю твоего спокойствия.
Дыша носом, Бетани сосчитала от десяти до одного. Рыцарь-капитан никогда не казался ей нетерпеливым, но происходящее быстро начинало её раздражать.
— Значит, ключ…
— Да, — и он ни в малейшей мере не звучал довольным.
Бетани не могла поверить, что собирается это сказать:
— А вы не могли бы просто… поёрзать немного? — прошептала она. — Только чтобы он упал на кровать, и я могла попытаться…
— Ключ привязан ко мне, — резко ответил Каллен, откидывая голову на подушки. Вокруг его глаз собрались раздражённые морщинки, челюсть сжата так сильно, что Бетани со своего места видела напряжение в шее.
Она сглотнула. Дважды.
— Привязан… к вам?
— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Бетани? — он практически выкрикнул её имя, и по её телу побежала дрожь от того, с каким… отчаянием оно было произнесено. — Да, ключ есть. Да, он ко мне привязан. И да, сам я до него не смогу дотянуться, так что забрать его придётся тебе.
Создатель.
«Я убью Изабеллу»
Это должна была быть пиратка. Кто ещё будет настолько дерзок, что похитит самого рыцаря-капитана, разденет его донага и привяжет ключ к его… ну, к этому?
Щёки, казалось, вот-вот были готовы загореться, и Бетани повернулась спиной к Каллену, прижимая ладони к лицу. О Создатель, о Создатель, о Создатель…
— Значит, вы, эм, хотите, чтобы я… попыталась? Эм, достать ключ, в смысле?
— Тебе придётся, если мы хотим выбраться отсюда, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, и когда Бетани взглянула на него через плечо, то увидела, что он многозначительно уставился на бархатный балдахин вместо неё. Он, казалось, почувствовал её взгляд, потому что посмотрел на неё и нахмурился, вопреки румянцу на щеках. — Учтите мои слова, мисс Хоук, если хоть слово об этом покинет эту комнату, я…
— Что, думаете, я радостно кинусь распространять слухи о том, что мы с рыцарем-капитаном были обнажённые в одной комнате и я дала волю своим рукам? — святая Андрасте, почему мысль об этом послала волну жара ей в живот, заставив её как можно более скрытно сжать бёдра? Если он заметит её дискомфорт, Бетани была уверена, что умрёт от смущения. — Потому что это определённо не даст мне неправильную репутацию, да? Кем вы меня считаете, капитан? Я не какая-то дешёвая шлюха, которая…
— Ладно, ладно! — Каллен взмахнул руками, и это должно было выглядеть успокаивающе, но поскольку его запястья были прикованы к кроватным столбикам, движение было попросту смешным. Он глубоко вздохнул и пробормотал что-то себе под нос, что звучало подозрительно похоже на «Создатель, дай мне сил». — Я прошу прощения, мисс Хоук. Я просто… предпочёл бы, чтобы происходящее как можно скорее кончилось и было забыто. Пожалуйста… вы достанете для меня ключ?
— Я… — о Создатель, она ничего не могла на это ответить. Ничего, кроме: — разумеется, капитан.
Каллен коротко и резко рассмеялся, совершенно не весело.
— Думаю, учитывая обстоятельства, будет лучше, если ты будешь звать меня Калленом. Нет смысла настаивать на формальностях, когда тебе придётся… ну, это.
То, как они оба запнулись, прежде чем признать это вслух, должно было вызывать смех, и если бы это происходило с кем-то другим, Бетани радостно хохотала бы. Сейчас она не была уверена, чувствует ли ужас, возбуждение или унижение. Возможно, смесь всех трёх. Определённо не одно только возбуждение. Точно нет.
— Тогда ты должен звать меня Бетани.
— Бетани, — отозвался Каллен, и она содрогнулась, по-прежнему не доверяя себе достаточно, чтобы повернуться к нему лицом.
Он звучал устало и напряжённо, и было слышно, что он всё ещё злится, но Создатель, отзвук её имени на его губах что-то творил с ней. Повисла долгая пауза, наподобие неловкого момента, когда никто из них не был готов привести всё в движение, а потом Каллен первым уступил и неуютно произнёс:
— Возможно, нам стоит уже с этим разобраться?
Обнажённый храмовник у неё за спиной хотел, чтобы она поторопилась и прикоснулась к нему. Бетани не смогла сдержаться — она хихикнула. И это прозвучало немного истерично и о Создатель, ей придётся прикоснуться к Каллену…
— Бетани, — прорычал он, неуютно ёрзая на кровати. — Я едва ли могу расслабиться, когда ты делаешь это.
Она закусила губу, пытаясь сдержаться. Шутка рвалась наружу, и до того, как Бетани сумела себя остановить, она обнаружила, что говорит:
— Ну, если это вообще поможет, я всегда слышала, что в напряжённых ситуациях помогает представить остальных голыми или в нижнем белье. Так что просто представьте меня… о, стойте, нет, я уже в нижнем белье. Не очень-то велика помощь, боюсь.
Потом она развернулась, двигаясь так, словно намеревалась сесть рядом с его бедром, чтобы добраться до ключа, но замерла, увидев выражение лица Каллена.
В его глазах светилось что-то дикое, что-то отчаянное и животное и болезненное, его челюсть яростно сжата, когда он продолжал сверлить её взглядом. Бетани вдруг обнаружила, что под весом этого взгляда не может дышать, она застыла словно олень в поле зрения охотника.
Ладони Каллена были сжаты в кулаки, всё его тело излучало напряжение, не имеющее ничего общего со злостью.
— Скажи, Бетани, — медленно произнёс он, его слова резкие и чёткие, — как именно я должен успокоиться, представляя тебя голой, в то время как ты прикасаешься к моему члену?
========== Часть 2 ==========
Бетани отшатнулась на шаг, ноющее ощущение меж бёдер вспыхнуло диким огнём, жар и жажда опаляющей волной прошлись по её венам, и она едва сдержалась, чтобы не застонать. О Создатель, она хотела. Хотела прикоснуться к нему, и причины этого не имели ничего общего с побегом, они крутились вокруг того, чтобы найти хорошее применение для этой отделанной бархатом кровати. Каллен был рядом, распластанный, в ожидании, и она могла играть с ним, исследовать его, ей только надо было набраться мужества и прикоснуться, увидеть, куда приведёт эта ужасная шутка, и…
— Ты пялишься, Бетани, — в резко произнесённых словах звучало не так много презрения, как Каллен мог бы надеяться.
Более того, после первой вспышки теперь его голос был смущённым, его взгляд метался по комнате, словно бы судорожно ища выход. Каллен смотрел куда угодно, но не на неё.
— А куда мне ещё смотреть? — огрызнулась Бетани, возбуждённая и раздражённая в равной степени.
Он построил у неё в голове такую отчётливую картинку, а теперь рычит на неё, когда она остановилась поразмышлять над подобной порочностью? Едва ли это было честно.
— Мне нужно достать ключ. Вне зависимости от твоего взгляда на происходящее, мне надо прикоснуться к тебе. Потому нам просто надо вести себя по-взрослому и…
Каллен издал раздосадованный звук:
— Это не будет так просто, Бетани! — он на секунду посмотрел на неё, а потом опять отвёл взгляд. Каллен хмурился, на щеках его опять играл румянец. — Ты не можешь просто сказать мужчине о том, что ты голая, и попытаться превратить всё в шутку. Мы просто не можем… я не могу относиться к этому беспристрастно, Бетани. Мне даже не кажется, что подходить сейчас ко мне будет для тебя хорошей идеей.
Запутавшись, Бетани, разумеется, сделала с точностью до наоборот. Она упёрлась одним коленом в кровать, рядом с бедром Каллена, прогнувшийся матрас подвинул её опасно близко к нему, они почти соприкасались кожа к коже. Бетани чувствовала исходящий от него жар и испытала одновременно восторг и благоговение, когда поняла, что никогда раньше не была так близко к другому человеку. Это было головокружительное ощущение.