========== 1. ==========
Тревога нарастала весь день, но Тсунаёши списывал её на волнение. Вторая попытка Церемонии передачи наследия, спустя несколько лет после неудачной первой, но теперь даже Занзас не станет называть его мусором (при всех, по крайней мере), не после того, что уже сделал для мафии в целом и для Вонголы в частности Тсуна. Де-факто, он руководит Семьёй последние полтора года, советуясь с Тимотео в затруднительных ситуациях. Реборн всё-таки сделал из него босса. И хоть Тсуне отчаянно не хочется тонуть в этой грязи, поддержка друзей не даёт опустить руки.
Сотни жадных, любопытных, презрительных взглядов уже не заставляют его руки покрываться потом. Люди в чёрных костюмах, бдительно следящие за порядком, не заставляют нервничать. Довольный репетитор, поблескивая глазами, смотрит на него, стоя позади Тимотео, ждущего Дечимо у возвышения. Тсуна делает шаг, когда интуиция стягивает грудь колючей проволокой, и Савада бросается вперёд, закрывая собой Девятого от взрыва. Больно.
…Тсуна проснулся, тяжело дыша и хватаясь за грудь. Прошёл почти год, а он всё ещё продолжает видеть в кошмарах собственную смерть. Шесть утра. Просто прекрасно после ночной смены, когда ему удалось поспать всего пару часов. Тсуна поднимается из кровати и идёт делать кофе – самое лучшее, что может ему помочь в такое отвратительное утро.
Очнуться в больнице Намимори было для него шоком. Казалось, что с этим городом он давно распрощался, ведь даже мама переехала в Италию, чтобы быть поближе к сыну и мужу. Ещё большим шоком стало узнать, что он пролежал в коме полгода, что он младше, чем думал, на два года, что отец пропал ещё пять лет назад, а мама надрывается на нескольких работах, чтобы оплатить счета за больницу.
Тсунаёши снова было восемнадцать, он должен был встать на ноги и получить хорошее образование, чтобы помочь матери… он больше не был Десятым Вонголой. Тсуна не знал, как относиться к этому факту. Лёжа в больнице, он часами смотрел в потолок, пытаясь понять, было ли всё, что он знал о мафии, красочными видениями мозга лежащего в коме человека, или он всё-таки оказался в параллельной реальности. В общей палате он не рисковал вызывать Пламя, появление которого могло бы несколько развеять опасения или напротив окончательно вбить последний гвоздь в крышку его гроба.
Тсуна никак не мог влиться в эту жизнь, прийти в себя, не мог смириться, что снова одинок. Он скучал по шумному Гокудере, весёлому Ямамото. По капризному Ламбо и всегда экстремальному Рёхею. По угрожающей ухмылке Хибари и застенчивой улыбке Хром. Не хватало даже подколок Мукуро. Они столько всего прошли вместе! Поначалу в полусне Тсуне даже чудились их голоса, а после пробуждения Савада ждал, что в палату вот-вот ввалится шумная толпа. Но ничего не менялось, и навещала его только уставшая Нана, с залёгшими тенями под глазами и морщинками, которых никогда не было у его матери. Вот её-то первый визит заставил Саваду выйти из накатывающей депрессии: пришедшая к нему сразу же, как смогла отпроситься с работы, и заливающая слезами его больничную рубашку, мама заставила устыдиться собственных мыслей. Она не сдавалась ради сына, так какое он право имеет на то, чтобы страдать о потерянных друзьях, вполне возможно, что воображаемых?
С другой стороны, это был тот самый шанс, о котором он буквально молил Реборна, шанс жить обычной жизнью человека, которому не нужно заниматься планированием убийств, заключением контрактов с глубоко неприятными ему людьми и попытками держать в узде ту же Варию. У Тсуны больше не было причин быть в каждой бочке затычкой, и чувство неожиданной свободы окрыляло… и немного пугало, чего уж там. Тем не менее, подумав, Тсунаёши решил не отказываться от такого подарка судьбы, пусть и весьма сомнительного (вот уж правда: желайте с осторожностью, ведь ваши мечты могут исполниться!) и решил попытаться построить нормальную жизнь.
Конечно, полученный им аттестат не радовал оценками. В этом мире или всё-таки в реальной жизни (Савада ещё не определился, чем считать жизнь в роли босса мафии) у них не хватило денег на Среднюю Нами, и Тсуна учился в менее престижной школе, но всё равно был середнячком, почти отстающим. В первую очередь он собирался проверить, насколько хороши его знания после учёбы у Реборна (было бы обидно, если бы мучения даже с воображаемым репетитором были напрасными).
Но всё обошлось. Тсунаёши показывал вполне неплохие результаты для поступления даже в престижные университеты столицы. Да что там, Савада обнаружил, что у него будут неплохие шансы на стипендию, если приёмная комиссия не повысит пороговые баллы для поступления. Тсуна с удивлением осознал, что действительно хорошо разбирается практически во всех областях. Не гениален, но и не ограничен в выборе будущей профессии и при должной подготовке может потянуть большинство дисциплин.
Нана была счастлива и тут же загорелась идеей отправить сына в Токио, во сколько бы это ни обошлось их семейному бюджету. Тсуна только сжал зубы, поклявшись себе, что вернёт эти деньги сторицей. Брать их было неловко после нескольких лет, когда он мог пользоваться финансами Вонголы, но Тсуна и сам прекрасно понимал, что если не будет ввязываться в криминал снова, для получения хорошей работы ему понадобится лучшее образование из доступных ему вариантов.
Став после обучения на босса мафии уверенным в себе человеком и не страшась показаться глупым, тем самым отказываясь даже от попыток добиться большего, Савада решил рискнуть и подать документы даже в самые престижные вузы, хоть и предполагал, что может и не выдержать конкуренции – не с его аттестатом обычной школы. Тем не менее, первого апреля он с удивлением обнаружил себя в качестве студента Тодай, спешащим на занятия для обучения одной из престижных профессий Японии. Ему оставалось только благодарить Реборна, чьи уроки сохранились в памяти даже спустя приличный срок.
Легко не было. Токийский университет предъявлял к студентам высокие требования, но Тсуна, стиснув зубы, не спал ночами, чтобы им соответствовать. Зубрить что-то было не намного сложнее, чем ввязываться в очередную битву Атрибутов и пытаться бескровно разрешить конфликты мафиози. Кроме того, Тсуна нашёл себе подработку в ночном баре (куда его взяли с большим трудом и только благодаря личному обаянию, ведь Тсуна всё ещё был девятнадцатилетним парнем, выглядящем, к тому же, младше своего возраста). Но руководство ни разу не пожалело о своём решении: Тсунаёши виртуозно мешал коктейли (теперь добрым словом нужно было вспоминать Мукуро и один идиотский спор), готовил просто волшебный кофе и всегда знал, чего хочет клиент. Сам Тсуна получал некоторое удовольствие от работы в баре под названием «Ракушка». Это напоминало ему о Вонголе и заставляло иронизировать, что от судьбы не уйдёшь. К тому же здесь хорошо платили, а иностранные гости оставляли более чем щедрые чаевые.
Тоска по прежней жизни всё ещё накатывала, но Савада здраво рассудил, что не стоит переживать о том, что изменить нельзя. К этому времени он уже выяснил, что, вероятнее всего, всё-таки находится в параллельном мире: вызвать Пламя не составило особого труда, и Тсуне даже показалось, что оно несколько мощнее, чем в прошлой жизни. После этого открытия Савада не стал даже пытаться навести справки о двойниках своих Хранителей и о Вонголе, не желая привлекать лишнего внимания. Кто бы ни стоял сейчас у руля, вряд ли этот человек обрадуется появлению неучтённого наследника. А в том, что его вычислят достаточно быстро, стоит только сунуться, Тсуна даже не сомневался: он имел представление о возможностях сильнейшей Семьи мафии. Так что он продолжал жить как совершенно обычный гражданский, совмещая подработку с учёбой и даже выкраивая время и деньги для редких посиделок с одногруппниками. Пока сам же не испортил всё, к чему стремился.
Произошло всё, как это обычно с ним бывало, нелепо и абсолютно случайно. Тсуна работал в баре, смешивал коктейли, когда к стойке подошёл мужчина в чёрной шляпе, из-под которой по бокам завивались бачки. Ну, мужчина, ну, шляпа, подумаешь, в мафии вообще это было практически частью дресс-кода, хотя мало кто, конечно, забывал снять шляпу в помещении. Тсуна и не обратил бы на него особого внимания, потому что своего повзрослевшего репетитора он так и не увидел – на момент покушения Реборну было около четырнадцати-пятнадцати на вид. Но на плече у мужчины сидел знакомый такой хамелеон, а Савада так истосковался по друзьям и прежнему кругу общения, что не успел сдержать удивлённо-радостный возглас: