Нет, он не позволит! В этот раз Тсуна его не потеряет. Не потеряет.
Между несостоявшимся приятельством с двойниками его мира и Реборном Тсунаёши выберет последнего. Так всегда было, верно? Он научился со временем выбирать между хорошими людьми и своими, между приятелями или даже любовницами и Семьёй. В этом мире Реборн каким-то чудом снова стал его семьёй, и его безопасность важнее всего. Поэтому сейчас Тсуна спешит, чтобы выполнить очередной сумасшедший план этого самоубийцы, прежде чем Реборн успеет погибнуть по-настоящему.
Где-то в другом конце здания раздались взрывы и грохот. Тсунаёши выждал некоторое время, чтобы все, желающие поймать постороннего, отправились туда, а сам выдвинулся в противоположную сторону, где, судя по описанию Реборна, находилась установка.
Честное слово, если бы не сосредоточенность на цели, этот бег с препятствиями (Реборн расставлял ловушки по всему пути следования, так что его врагами были не только спешащие на звуки выстрелов и взрывов наёмники) оставил бы Тсуне много седых волос. Но, к счастью, гипер-режим не оставлял ему сомнений, одну лишь решимость выполнить задуманное, не взирая на препятствия. В таком состоянии Тсунаёши казалось, что он даже думает быстрее, впрочем, если Пламя ускоряет реакцию и увеличивает выносливость, почему оно не могло бы влиять и на мозг?
Убедившись, что никого поблизости нет, Тсуна пробежал последние несколько метров и толкнул дверь. Установка была здесь. Савада никогда не видел её в прошлом, не до того было как-то, всё внимание на себя перетягивал Бьякуран, но сейчас парню показалось, что она не закончена. Несовершенна. Впрочем, это не делало её менее смертоносной.
Полный решимости уничтожить её так, чтобы восстановление было невозможно, Тсуна сделал шаг, и дверь за его спиной с грохотом захлопнулась.
– Мы так и думали, что Аркобалено Солнца пришёл не один, – прозвучал за спиной лишённый эмоций голос. Тсуна резко развернулся, но никого не увидел. – Правда, мы рассчитывали, что это будет ещё один Аркобалено.
– Убить двух зайцев одним ударом? – поинтересовался парень, оглядываясь по сторонам.
Голос он узнал (Лунга), но где парень находится, сказать не мог.
Тсунаёши никогда не приходилось даже в шутку сражаться с членами Семьи Лонгчемпа, поэтому он не представлял, какими способностями обладает Лунга. Единственное, что Тсуна помнил о нём, – почти сверхъестественная любовь к музыке, причём, Лунга мог слушать тяжёлый рок, а уже следующим треком – песенку волшебниц из мультиков. Он и сам любил играть на гитаре, кажется, на электронной, а не обычной…
Думать об этом было почти больно. Всё же Саваде потребовалось некоторое время, чтобы перестать думать о Реборне как о своём репетиторе, и сходу перестроиться и воспринимать врагом того, кого мог бы назвать пусть не другом, но союзником, было сложно.
– Вроде того, – согласился Лунга. – Но ты не один из Аркобалено, и это вызывает некоторые проблемы. Придётся устранить тебя лично.
– Уверен? Я не хочу никому причинять вред. Просто пришёл забрать то, что принадлежит мне, и убедиться, что ему никто не сможет навредить.
«Чёрт! Чёрт! Чёрт», – Тсуна не мог засечь парня: ни зрение, ни слух не помогали в этом.
– Твои или мои желания не имеют значения. Вонгола – наш враг. Аркобалено, которые во всём её поддерживают, – тоже. Если ты защищаешь одного из них, значит, ты тоже наш враг. Прости.
А в следующий миг Тсуне показалось, что черепная коробка готова взорваться изнутри.
– Что за?.. – мир расцветился красными и фиолётовыми вспышками.
– Ультразвуковые волны не слышны человеческому уху, но это не значит, что они не влияют на организм, – любезно пояснил Лунга.
Тсуна заставил себя подняться с пола и добежать до установки. Или доползти. Сделать хоть что-то. Как это типично для мафии – превратить своё увлечение в оружие.
– Тебе не спрятаться от него, я достану тебя всюду.
Каждое новое слово Лунги добавляло пятен перед глазами.
– Головокружение – это первый шаг. Потом ты потеряешь сознание. А после – умрёшь.
«Мрачная перспектива».
В кружащемся мире клятая установка была единственным неподвижным объектом, и Тсуна держался за неё, чувствуя, как соскальзывают пальцы. Нечего было и думать, что в таком состоянии он сумеет её отключить и хоть так помочь Реборну.
«Ультразвук… Почему это… напоминает мне Гокудеру?»
Пламя вспыхнуло вокруг и прокатилось волнами от Тсуны до стен зала. И на миг парню показалось, что он что-то заметил, но чёртово головокружение не позволяло сосредоточить взгляд на одном объекте. Выхода не было. Оставалось только…
Тсунаёши повалился на пол, рядом упал так и не использованный им пистолет.
– Вот и всё, – заключил Лунга, сбрасывая скрывавшие его иллюзии, как только парень закатил глаза и обмяк.
Он подошёл ближе, намереваясь использовать пистолет против его хозяина, когда Савада, не открывая глаз, подхватил выпавшее оружие и выстрелил в него.
– Действительно. Всё, – разлепив один глаз, чтобы убедиться, что попал, Тсуна с трудом поднялся на ноги и сделал контрольный выстрел. Он не собирался повторять ошибку своего врага.
Когда-то он ругал Гокудеру, едва не погибшего в схватке с Бельфегором. Это казалось Тсунаёши ужасно глупым – почти погибнуть, чтобы достать врага, он считал, что нет ничего дороже человеческой жизни. И он всё ещё думал так до сих пор. Лунга сделал свой выбор, попытавшись убить его. А он рискнул, как и Хаято когда-то, позволив врагу поверить в свою победу и почти потеряв всё. Что ж, по крайней мере, никто бы не смог сказать, что Тсуна не пытался решить дело миром.
Развернувшись к установке, парень криво усмехнулся:
– Какая жалость, что здесь нет кнопки самоуничтожения, как в фильмах про супер-злодеев. Придётся по старинке.
========== 17. ==========
…В Пламени Неба горела установка, названная в честь Системы, поддерживающей Равновесие в чёртовой куче миров, горел зал, где она располагалась, горело тело Лунги, в этом мире ставшего его врагом, горели руки Тсуны, обугленные почти до костей, и это было невыносимо больно, но он всё равно бежал туда, где его должен был ждать Реборн. И если этот засранец посмеет умереть, Тсунаёши отыщет в этом мире Рокудо Мукуро и заставит спуститься в ад за душой одного конкретного киллера.
Уже не жалея, он сносил чистым Пламенем всех, кто попадался на его пути, когда, задыхаясь от быстрого бега, наконец, увидел Реборна.
– Я закончил, – прохрипел Тсуна.
И постарался не думать, в каком виде он появился перед киллером, выглядевшим так, будто тот просто совершил прогулку по магазинам в жаркий полдень, а не ползал по вентиляционным шахтам, убивал людей направо и налево и пробирался сквозь полыхающее здание. Только пиджак где-то оставил, да рукава рубашки были забрызганы кровью. Зато шляпа, как всегда, скрывала глаза, а всё ещё какой-то пришибленный Леон почти растёкся на плече хозяина.
– Я заметил, – согласился Реборн, убирая потускневшую пустышку под одежду, и подхватил шатающегося парня под локоть, – давай-ка отсюда выбираться. Ты же не против?
– Здесь всё в ближайшее время взлетит на воздух, – хохотнул Тсуна, – так что я не только не против, но и собираюсь закончить то, что начал, вытащив нас отсюда. Полон решимости вытрясти из тебя душу, когда мы окажемся в безопасности, за фокусы с исчезновением.
И тут Леон взмыл в воздух, засветившись, как маленькое солнышко, будто и без него было мало света и жара.
«Да ладно?!»
Тсуна подозрительно покосился на киллера:
– Реборн?
– Понятия не имею, с чего это он вдруг, – не менее удивлённо отозвался мужчина.
Чудо-хамелеон, как когда-то давно, в прошлой жизни, разродился перчатками и упал на плечо хозяину. Обеспокоенный Реборн погладил партнёра по спинке, убедился, что Леон в порядке, пока Тсунаёши оценивал сюрприз. Слава богу, это были кожаные перчатки с обрезанными пальцами вроде тех, что надевают мотогонщики, а не варежки.