Выбрать главу

После Кешиного приступа мы  жили у неё почти весь следующий год. Тётя Рита, вообще предлагала оставить нас в Англии на её попечение. Её супруг оказался бездетным и  мы стали прекрасной возможностью создать настоящую семью.    Папа был категорически против нашего постоянного нахождения в Англии, хотя и понимал, что с его занятостью он проигрывает и тётиным заботам и её возможностям. Он настоял, чтобы школу мы окончили на родине. Однако, тётя умудрилась выторговать у него  обучение только до возраста поступления в английский колледж, соблазнив открывающимися перед нами перспективами. Решили, что с 13 лет мы будем обучаться в Англии. Так будет проще нам в будущем поступить в ВУЗ.

В тот год, когда умерла мама я так и не смог пойти в школу. Тётя забрала нас с братом к себе и сама занималась со мной дома по школьной программе, чтобы я не сильно отставал от своих сверстников. Папа мотался по своим делам, и мы могли, общается только по телефону.  Когда пришла пора возвращаться домой, Кеша оказался  ехать на отрез, а я вернулся. Я так и не поехал в 13 лет в колледж, а Кеша не приехал в родной город учиться в младшей школе. У тёти Риты  со своими детьми не сложилось,   мы  с братом заменили ей их. Кешка, правда, больше. И сейчас тётя  сделала всё для того чтобы Кеша мог наследовать за её мужем. Она долгие годы уговаривала отца отказаться от отцовства Иннокентия с тем, чтобы барон Аттвуд, который давно на этом настаивал, усыновил его. Отец  сопротивлялся, как мог, хотя прекрасно понимал, что барон стар и родных детей у него нет, а у сего сестры только дочки, которые не могут наследовать титул и земли по английским законам. Споры, уговоры, слёзы, обиды, примирения и месяц назад мой родной брат Иннокентий Сергеевич Строганов, стал сэр Иннокентий Аттвуд.

 Мы старались не афишировать происходящее, но шила в мешке не утаишь. По городу  поползли слухи, и отцу пришлось сделать официальное заявление. Теперь я стал единственным наследником отцовской империи. Понимая, что со временем только на мои плечи ляжет продолжение дела отца, я, тем не менее, не проявлял интереса к его делам, а он не сильно  настаивал, давая мне время насладиться молодостью.

 Для начала и с целью попробовать меня в «деле» он  на двадцати пятилетие подарил мне  клуб. Клубешник меня увлёк так, как я сам и не ожидал. Я всё в нем переделам  по своему вкусу, взяв на раскрутку кредит в одном из банков папиных партнёров. Отец предлагал мне помощь без банковского процента, но тут во мне взыграла   деловая гордость. Решил доказать всем, и себе в первую очередь, что я сам что-то могу. Сам. Без поддержки отца. И оказалось, что без поддержки очень трудно. Поначалу я  чуть всё дело не угробил, но постепенно разобрался, и мой «СтелС» стал уверенно лидировать среди модных клубов города.   Все решили,что клуб назван в честь американского самолёта-невидимки, хотя на самом деле, я назвал его в честь мамы Стеллы Строгановой. Об этом знаем только Кеша и мы с отцом.  

Всё это как-то само собой промелькнуло в моей голове,  пока я смотрел в глаза моей новой знакомой.

- Давай я тебя до дверей провожу, - предложил я девушке.

- Давай, - тут же согласилась Юля, как будто только этого и ждала.

Мы вошли в подъезд старого дома, и я поразился его уюту и чистоте. Везде у дверей были разноцветные коврики, на широких подоконниках стояли кадки с цветами, было даже трюмо, в которое мог посмотреться любой желающий, перед тем как выйти на улицу. На одной из стен я увидел  интересную, объемную картину с изображением нашего местного парка отдыха. Всё было передано достоверно, хотя и приукрашено.

- Нравится? - спросила Юля.

- Да, - честно ответил я.

- Моя работа, - гордо сообщила девушка.

- Дааа, - присвистнул я и стал рассматривать картину внимательнее, - как это тебя угораздило стены в подъезде разрисовывать? Сама решила обустроить подъезд, или от нечего делать? – спросил я.

- Я к дипломной работе готовилась, - стала рассказывать девушка. - Надо было где-то свои задумки, так сказать, во всей красе увидеть. А то в голове одно видится, а на стене потом совсем другое  получается.

- Тут ты права, - согласился я,- в  мыслях всё всегда иначе представляется, чем выглядит на самом деле.