Тем временем Сашка, направившись в сторону персиковой кухни, небрежно бросила мне через плечо: «Проходи, присаживайся».
- Куда? – поинтересовался я.
- Туда, - ответила мне Сашка, махнув рукой в сторону вишнёвой гостиной. – Там будет удобнее. Тем более что сегодня праздник, а там всё украшено. Мы что с мамой зря старались? Располагайся, а я пока еду достану. Праздничную.
Я с интересом стал рассматривать помещение, отведённое под гостиную. Почти под самыми окнами располагался угловой диван, причём углом к кухне, дополнительно создавая ощущение завершенности помещения и его обособленности. Торцевая стена была украшена аквариумом, стилизованным под картину, с множеством мелких разноцветных рыбок. Под аквариумом стояло роскошное кресло, с высокой спинкой и большими подлокотниками, а перед ним во всю длину дивана стол. С очень красивыми витыми ножками, под стать мягкой мебели стол, был чем-то средним между обеденным и журнальным, удачно вписываясь в интерьер. Стена напротив дивана была снабжена электрическим камином, над которым, в небольшом углублении примостился плоский телевизор. Всё было продумано до мелочей для приятного время провождения и отдыха.
- Такое странное помещение, - сказал я, копошащейся Сашке, - вроде и широкое, но всё равно прямоугольное. Если б не удачное деление на зоны. Даже не знаю было бы здесь уютно.
Сашка спешила ко мне с разносом уставленными тарелками с различными закусками.
- Так раньше не было. Когда здесь жили мои родители вместе с бабушкой, кухня заканчивалась вот здесь, - и она провела рукой по стене в районе начала камина. Всё остальное мы не так давно отрезали от моей комнаты.
- Зачем от комнаты отрезать? – искренне удивляясь, спросил я.- Все обычно наоборот комнаты стараются расширить.
- А я решила наоборот, расширить кухню. И мои родители со мной согласились. У нас ведь до этого не было гостиной и всех гостей приходилось принимать в комнате у родителей. А это не очень удобно. Пока я была совсем маленькая я жила с родителями. Потом бабушка Вера уехала в Киев к своей младшей сестре, у которой умер муж. Так она там и осталась. Возвращаться не хочет, говорит, что им двоим веселее вместе. Квартира у бабушки Нины трёхкомнатная, в самом центре Киева. Вот и живут они там вместе. Нас в гости приглашают.
- Приезжаете? – просил я.
- А как же! – ответила Сашка, - я так на каждые каникулы, хоть на пару дней вырываюсь. Часто там со своими сестрами, сколько то там юродными, встречаюсь. Они хоть и под Киевом живут, но у бабушек, гости не частые. А родители наши и того реже старушек навещают – работа всё время забирает. Но на Рождество мы все обязательно едим к ним.
- Дружная у тебя семья, - сказал я. Мне и самому очень хотелось бы такую дружную семью, что б мы с братом виделись часто, и не только по скайпу, а отец, перестал бы менять своих женщин и остановился уже на ком-то, хотелось домашнего уюта и тепла, а не казенной атмосферы дорогих ресторанов.
- Дружная, - согласилась Сашка. – Так вот возвращаясь к ремонту. Когда бабушка уехала и сказала, что не вернётся, я решила всё переделать по своему, что б как будто это новая квартира. Так появился блок удобств и кухня - гостиная. А ещё множество встроенной мебели. Дом то у нас старый, стены широкие – целых полтора метра. Вот мы от всех шкафов и избавились. Пока бабушка здесь жила, родители ничего не трогали. Она очень ревностно относилась ко всему, что было в доме. Ведь делал это мой дед.
- А твой дед, он умер? – спросил я, внимательно наблюдая за Сашкой, которая за разговором не забыла неизвестно откуда извлечь и постелить чёрную скатерть в красных разводах и расставить тарелки, столовые приборы и бокалы.
- Да, - ответила Сашка, причудливо сворачивая и укладывая на тарелки салфетки с тыквой в причудливом колпачке, - давно уже. Он военным был. Генералом. Героически погиб в горячей точке. Я название не помню, странное оно. Его и похоронили как героя, не дома, а в Киеве. На Байковом кладбище. Бабушка потому так легко в Киеве и осталась, чтоб к деду поближе быть. Он с дедом Мишей, бабушки Нины мужем, дружилещё с молодости. Оба были военные. Только вот мой дед Паша, на войне погиб, а дед Миша – домой вернулся, но тяжелораненый. Бабушка Нина с ним по госпиталям моталась, моталась. А потом он умер.