- Давно?- спросил я, разглядывая поставленную передо мной тарелку, украшенную по кайме мелкими скалящимися черепушками.
- В мае было пять лет, - ответила Сашка.
Я не нашелся, что ответить и перевёл разговор на другую тему.
- И тебе совсем не жалко было своей комнаты?
- Не- а, - ответила девушка, ставя на стол кувшин с чем-то красным, подозрительно похожим на кровь.
Я посмотрел на напиток и удивлённо вскинул бровь. Сашка,улыбнувшись, сказала: «Это морс по специальному хэллоуинскому рецепту. Очень вкусно. Сейчас налью».
- А давай я разолью нам морс, а ты уже присядешь, - предложил я, перехватывая довольно таки тяжелый хрустальный кувшин из девичьих рук.
- Давай, - согласилась Сашка, - только у меня ещё «Кладбище» в духовке. Пока оно там разогревается, я быстренько переоденусь. Ладно? А то мне в халате очень неудобно. Я редко хожу в нём по квартире. Вот если после душа в комнату пойти – то это да. Вещь, я тебе скажу, не заменимая. А так я себя чувствую не поворотливой медведицей.
- Ну, если медведицей, то тогда не буду тебя задерживать, - легко согласился я.
Из духовки доносился умопомрачительный запах, и я остро почувствовал голод. Сашка не заставила себя долго ждать, появившись спустя несколько минут в светло сером домашнем костюме с длинными заячьими ушами на капюшоне и немедленно направилась извлекать из духовки «Кладбище», а я, в очередной раз, поразился её естественности. Любая другая из моих знакомых, если бы уже пошла, переодеваться, то вернулась бы в лучшем случае не раньше, чем минут через десять-пятнадцать, одетая во что-нибудь откровенно соблазнительное. Сашка же сказала, что быстро вернётся – так и вернулась, сказала, что одета неудобно – оделась удобно. Закралась мысль о том, что или она совершенно не искушённая, или я, как парень, ей абсолютно не интересен. Даже гипотетическая возможность существования второго «или» мне казалась абсурдной.
Нельзя сказать, что у меня от Сашки сносило, крашу. Нет. Но, стоило признать, что эта девушка была мне очень интересна. Она постоянно заставляла смотреть на привычные вещи по-другому, делая невозможное – простым и доступным.
- Всё, «Кладбище» разогрелось. Можно приступать, - сказала Сашка, усаживаясь на кусочек дивана сбоку от меня.
- Какое у тебя необычное меню, Саша, - сказал я, - расскажешь, что есть что.
- Конечно, - согласилась девушка, - это всё мы с мамой готовили специально на сегодняшний праздник. Мы каждый год что-то такое выдумываем. И, - она обвела глазами комнату, - украшаем здесь всё.
- Я уже обратил внимание на праздничный фарфор и морс, - ответил я.
- Вот чёрт,- воскликнула Сашка, - самое главное забыла.
Отправившись в сторону кухни, девушка взяла что-то со стола и понесла в нашу сторону.
- Что это? – спросил я, ещё не видя предмет переживаний девушки.
- Это Джек, - ответила Сашка, - как же без него.
И она поставила на стол тыкву-светильник с зажжённой внутри свечкой. Тыква мило скалилась, добавляя атмосферы нашему позднему ужину.
Помимо тыквы, на столе присутствовали разной величины пауки не то из резины, не то из пластмассы, и маленькие затемненные подсвечники с зажжёнными свечами внутри, освещая неровным светом расставленные закуски. Под потолком, благодаря движению воздуха, создаваемому Сашкиной бесконечной суетой, на метле летала бабка-Ёжка, в углу у окна примостилось небольшое приведение, и ещё много всяких мелких деталей делали эту комнату очень по хэллоуински праздничной, но не страшной, а уютно-забавной.
- Включим камин? – спросила Сашка.
- Давай, - согласился я.
Сашка включила камин и небольшой радиоприёмник, примостившийся в углу на каминной полке.
- Или лучше телек включить? – спросила девушка.