- Я не стараюсь, - вставила я свои пять копеек.
- Я это уже поняла. Ты как открытая книга, ничего не таишь и не скрываешь? - спросила мама Олега, - или почти ничего?
- Почти ничего, - ответила я. – У каждого человека должно быть место, куда другим хода нет. У меня было такое место, но с недавних пор, - тяжело вздохнула я, - это место стало часто посещаемо, незапланированными людьми.
- Ты расстроена? – уточнила Ольга Павловна.
- Скорее обескуражена, - честно ответила я, - а Вам Олег, случайно, ничего такого про меня не рассказывал? – решила разведать обстановку.
- Смотря, что ты понимаешь под «ничего такого», - уклонилась от прямого ответа женщина.
Я подумала и пошла ва-банк.
- Про способность мою странную, ничего Вам не говорил?
- Это про то, что ты гуманоидов видишь? – поинтересовалась Ольга Павловна, - или про твои отношения со Смертью?
- Ммм, - выдала я глубокомысленно, - вот оно значить как. Получается, что рассказывал, - сделала я своё умозаключение.
- Да, - просто ответила мне мама моего Дядюшки, - Олег мне очень доверяет и как близкому человеку, и как профессионалу.
- Профессионалу, это как? – решила сразу утонить род деятельности возможной родственницы.
- Понимаешь, Саша, - сказала Ольга Павловна, - я много лет проработала ведущим кризисным психологом в теперь уже СБУ, а некогда КГБ. Вышла в отставку в звании полковника, причем отпустили меня, только в запас, с условием, что в случае острой необходимости я вернусь на службу.
- Вот это да!- удивленно приоткрыв рот, выдохнула я, - кто бы мог подумать? Такая милая женщина!
Милая женщина звонко рассмеялась чистым, искренним смехом.
- Насмешила ты меня, Александра, - сказала она, - давно меня никто не называл «милая женщина».
- Но ведь это правда, - возмутилась я, - если Вы милая, почему Вам об этом не говорят?
Ольга Павловна вздохнула.
- Многие не видят меня такой, многие позабыли, что когда-то я такой была, а некоторые даже представить себе не могут, что я могу быть милой, - ответила она мне. – Ты себе даже не представляешь, какой отпечаток накладывает профессия и должность. У нас это называется – профессиональна деформация.
- Так вот почему Вы мне показались камнем со многими гранями! - громче, чем положено воскликнула я, - Вы каждому поворачиваетесь своей гранью. В зависимости от этого Вас и воспринимают. А тяжело быть полковником СБУ? – заинтересованно спросила я.
- Полковником уже нет, а вот до полковника дорасти сложно, - улыбаясь, ответила мне мама Олега, - а что ты тоже служить хочешь? – спросила она.
- Нееет, - вытаскивая приглянувшуюся мне конфетку с самого низа, сказала я, - я хочу быть следователем по особо важным делам, раскрывать всякие преступления, ловить преступников. Но папа против, - сдала я себя с потрохами, - он у меня юрист-хозяйственик, и считает, что если уж я пошла по его стопам, то должна полностью ему соответствовать.
- А ты ни в какую? – продолжила расспрашивать меня Ольга Павловна, разливая ароматный чай в чашки.
- В какую, - выдохнула я, - куда я, по большому счету, денусь. Папа – непререкаемый авторитет. Но помечтать, то можно?!
- Конечно можно, - искренне улыбаясь, ответила мне Ольга Павловна, - и не только можно, но и нужно. Когда ещё мечтать как не в юности. Что-то долго наши голубки в ванной задержались, не находишь?
- Анна плачет, Олег её успокаивает, - подув на горячий чай, ответила я, - это процесс долгий и ответственный, Чем лучше успокаивают, тем дольше плачут.
- По себе знаешь? – спросила мама Олега, - и да, - вспомнила вдруг она, - можешь называть меня тётя Оля, даже когда нет Анны рядом.
- Спасибо, - поблагодарила я.- Я редко плачу. Не люблю это мокрое дело, да и родителей расстраивать не хочется. Им и так со мной не просто.
- А кому с детьми просто? – задала тётя Оля риторический вопрос, - всем родителям сложно, просто каждому по-своему.
- Мне так неудобно навязываться к Вам в родственники,- стала говорить я о наболевшем, - но парни сказали, что без этого мы не справимся. Вернее я не справлюсь, - уточнила я.