Гошка донес сумку до квартиры, помедлил мгновение, но, увидев, что Маша достала из кармана сумки ключи, отступил к лифту.
Ладно, пока!
Спасибо, Гоша! Может, зайдешь?
Да нет, мне домой надо, — смутился вдруг он. — Еще увидимся!
А ты, кажется, клевый парень! — заметила Маша и отперла дверь.
Гошка залился краской и вошел в лифт. «Все отлично!» — решил он. С младшей сестрой он уже, можно сказать, подружился, а всего только помог ей сумку донести. Но зато она наверняка расскажет Саше про клевого парня Гошку, который живет с ними в одном подъезде.
А Маша тем временем выкладывала из сумки продукты в холодильник и громко пела: «Ах, Гоша, Гоша, Гошенька, какой же хорошенький, какой же заботливый, какой ты молодец!»
За этим занятием ее и застала старшая сестра.
Манька, что ты орешь? Какой Гошенька? Что-то я такой песни не знаю!
Правильно, не знаешь! Я ее только что сочинила! Скажешь, плохая рифма «Гошенька — хорошенький»?
Бывает лучше! А кто такой этот Гошенька?
Ой, Сашка, я с таким парнем познакомилась, отпад! Живет в нашем подъезде на пятом этаже и учится в красной школе! Его зовут Гоша!
А, я знаю… Соседка, тетя Лена, говорила, она с его мамой дружит. Чем он так тебе понравился?
Всем! И еще он сумку мне помог донести, до самой двери! И нисколечко не задается!
Сумку помог донести? Надо же, молодец! Сейчас будем обед готовить!
Саш, давай не будем… Жарко, неохота у плиты торчать. Попьем чайку с бутербродиком.
Да я уже для окрошки все приготовила, осталось только сметаны положить и квасу налить.
Тогда кайф! Саш, а папа…
Что папа? — сразу вскинулась Саша.
Не звонил?
— Не звонил! Манька, его, наверное, нет в Москве.
— Сашка, не ври… Ты мне вот что скажи, неужели можно любить-любить детей, а потом в один прекрасный день разлюбить?
— А кто тебе сказал, что он нас разлюбил? Ничего подобного! — без особой уверенности в голосе проговорила Саша. — У них с мамой… испортились отношения… А мы тут ни при чем.
Знаю, — вздохнула Маня. — Но я по нему скучаю…
Я тоже. Все, иди мой руки!
Иду, иду!
Когда Маня вернулась на кухню, Саша решила перевести разговор на менее волнующую тему:
Надеюсь, ты этому Гоше не сообщила, что мы сейчас одни, без мамы?
Еще чего! Что я, дура совсем? Ой, как вкусно, Санька! Слушай, Гошка просто классно рифмуется с окрошкой! У нас сегодня, Гошка, прекрасная окрошка! Класс!
Да, рифма отличная! А ты что, влюбилась в этого Гошку?
Нет, я еще не влюбилась, но могу…
А сколько ему лет?
Думаю, сколько тебе…
Понятно… Тебе еще окрошки дать?
Я не могу без Гошки, налейте мне окрошки!
Манька, ты сдурела! — засмеялась Саша. — Чтобы я больше про этого Гошку не слышала.
Я ж не виновата, что рифма такая чистая!
Если я еще раз эту рифму услышу, не будет тебе больше ни окрошки, ни картошки. Только борщ и макароны! Поняла?
Ой, правда, картошка тоже рифмуется!
Манька!
Ладно, ладно, молчу! А мама когда будет звонить?
Обещала сегодня вечером. Кстати, сегодня твоя очередь мыть посуду!
А чего тут мыть-то! Да мы в два счета!
В этот момент раздался звонок в дверь.
Кто там? — спросила Саша.
Сашенька, это я, Елена Дмитриевна!
Саша открыла дверь.
Здравствуйте, заходите, пожалуйста!
— Да я на минуточку, вот, пирожки пекла, у меня нынче гости, и решила вам занести. Возьми, деточка!
Она протянула Саше глубокую тарелку, полную еще теплых, совсем маленьких пирожков.
— Спасибо, как много!
Да они же совсем маленькие, не заметите, как слопаете! Вы сегодня уже обедали?
Да, окрошку ели!
Молодцы!
Тут в прихожую выскочила Маня.
Ой, какие пирожочки! Это нам?
Вам, вам! Бери, не стесняйся.
А они с чем?
С мясом!
Обожаю! Ой, тетя Лена, а я сегодня с Гошкой познакомилась с пятого этажа. Вы про него говорили, да?
Ну, если с пятого этажа, то про него! — засмеялась Елена Дмитриевна. — Понравился он тебе?