К счастью, проблем с этим не было, как, впрочем, и следовало ожидать. Тучка был достаточно сильным предметом — слишком сильным, честно говоря — и вполне мог контролировать все, что происходит на дорогах вокруг, чтобы никто не врезался в меня, и даже замечать все подозрительное, полагаясь на интуицию. Именно для последнего мне нужен был Дух для перемещения в будущий транспорт – искусственный интеллект, конечно, хорош, но у него есть множество минусов.
Теперь бы найти еще один Дух подобной силы, и можно сказать, что они мне больше не понадобятся…
Когда я закончил с Тучкой и всем с ним связанным, первая половина суток уже прошла, и было чуть за полдень, только тогда я вернулся домой, где, к моему удивлению, никого не оказалось. Все куда-то разбежались…
Я даже взгрустнул.
Дома оказалось не так весело, как я думал. В башне у меня была четкая цель и методы ее достижения, требующие непомерного труда. Здесь же я волен делать что угодно, но делать-то и нечего… Нет, я, конечно, не жалуюсь – это гораздо лучше, чем каждый раз дрожать при виде охраны Лорда, но немного непривычно…
Утешая себя тем, что скоро начнется веселье в Японии, до которого мне осталось не так уж и много времени, я решил просто поспать. Закрыв глаза, я уже чуть было не использовал на себе гипноз, когда почувствовал, что кто-то пробрался в мой дом.
Если бы я не видел, кто это, то подумал бы на какого-нибудь ушлого папарацци или журналиста, но, к моему сожалению, это оказались не они. А я был бы им рад гораздо больше, чем той, кто решил меня навестить. Второй раз за сегодня, между прочим…
Нехотя я спустился в гостиницу.
– О, так вы вернулись, Виктор! — очаровательно улыбнулась мне блондинка. Когда-то давным-давно я ждал этой улыбки больше всего на свете и был готов ради нее умереть. Сейчас же это не вызывает во мне ровным счетом ничего.
И сейчас мы впервые остались с этой женщиной наедине.
– Елена, -- кивнул я ей в ответ. – Удивлен видеть вас здесь одну… – подозрительно прищурился я, чтобы она поняла, на что я намекаю.
– Ах, это… я не… – растерялась она.
– Да ладно, шучу я, – махнул я рукой. – Наверное, вы что-то забыли и вернулись забрать, – сразу попал я в точку, потому что прекрасно видел ее сумочку на диване. – Не переживайте, я не сразу понял, что у вас на сердце, – хмыкнул я. – Поэтому я, пожалуй, пойду наверх. Не буду отвлекать или стеснять вас, – развернувшись, я направился к лестнице.
Я действительно сразу понял, что у нее на уме. И увидел, в том числе. Сумку она действительно оставила здесь, но оказалась эта сумка в том месте, где никто ее увидеть не мог, а значит, и не напомнил бы о ней. Потом, на полпути она внезапно «вспомнила» о ней и быстро побежала обратно, отказавшись от сопровождения – ведь она всего лишь на минутку…
Какая жалость, все мои надежды пошли прахом.
– Виктор… – донесся мне в спину неуверенный голос. – На самом деле я… специально пришла сюда, чтобы с вами… поговорить, – почему-то мне показалось, что она не отступит.
Я вздохнул, останавливаясь.
– Я знаю, – развернулся я к ней. – Я же сказал, что понял ваше сердце, – улыбнулся я ей. – Но вот какая неприятность, миссис Хейлен, я в этом разговоре не заинтересован, – бросив эти слова, я максимально нейтрально ей поклонился и снова направился к своей комнате.
– Прошу… – донеслось мне в спину. – Дай мне один единственный шанс…
Что я мог сделать? Проигнорировать ее? Это ничего бы не изменило. Она осталась бы рядом с близким мне человеком, все больше и больше нервируя меня, в надежде, что рано или поздно я сдамся.
Ну и отлично. Давно было пора с этим что-то делать – эта семейная драма меня уже порядком достала.
– Ладно, – вздохнул я. – Если хотите попытать удачу, то пожалуйста. Но позвольте вас предупредить, миссис Хейлен – вы окажетесь сильно подавлены после этого разговора, – смирившись, я направился к креслу.
Внутри меня не было ни предвкушения, ни злорадства, и никакая темная сторона не ликовала от того, что я, в каком-то смысле, отомщу ей. Мне это было безразлично. Скорее, даже неприятно. Это как рыться в старых гниющих ранах – такое себе удовольствие для мазохистов.
Я сидел и смотрел на нее. В моих глазах не было неприязни или презрения, я просто ждал, когда же она начнет говорить. Честно говоря, мне даже было немного интересно, чем же она собирается пробить меня на эмоции.
– Ха-ха… – совсем не весело испустила она смешок. – Я долгие годы себе представляла, как мы встретимся, Винсент… и никогда не думала, что это будет так… жутко, – в отчаянии она отвела взгляд. – Очень много раз я прокручивала диалог с тобой, и мне казалось, что я нашла идеальный вариант на любой случай… Был бы ты рад встретить меня или же злился… даже если бы ты оказался полностью безразличен, я верила, что смогу… попросить у тебя прощения… – Но вот он ты, мой сын, и я понимаю, что все эти заученные речи бесполезны, – она сжала кулаки и скулы, пытаясь сдержать слезы. – Я знала, что ты сменил имя, и готовилась к тому, что ты разозлишься, назови я тебя Сыном или Винсентом... Я искала тебя столько лет, Винсент… столько лет. С того самого дня я бесконечно сожалела о содеянном! – женщина не выдержала и заплакала, а лицо ее скривилось совсем недостойно для леди ее положения. – Девятнадцать лет… на протяжении этих девятнадцати лет я каждый день ненавидела себя за то, что сорвалась на тебя… Много раз думала о суициде, но… я не хотела умирать, так и не попросив у тебя прощения… не хотела умирать, понимая, что ты еще можешь быть жив. Я… – она, похоже, не собиралась останавливаться, но была вынуждена, когда я непроизвольно зевнул.
– Ой, простите, я вас прервал? – почувствовал я себя виноватым. – Не то чтобы я настолько пренебрежительно отнёсся к вам и вашей речи, но… – я задумался, как бы это выразить словами. – Я ожидал большего… – неловко почесал я затылок. – Не думайте, миссис Хейлен, я понимаю, что это ваши настоящие чувства, и начало меня действительно тронуло, но… дальше вас занесло, – испустил я смешок. – Похоже, как только вы начали говорить, вы набрались уверенности и подсознательно потянулись к одной из тех заготовленных речей, которые вы упоминали в начале, – я еще раз зевнул. – Конечно же, все в этих словах правда, но поскольку вы уже много раз бывали в этой ситуации, ваши эмоции немного поутихли, от чего речь получилась менее искренней, – почесал я затылок. – Хотя не то чтобы у вас в противном случае были бы хоть какие-то шансы… – отвел я взгляд от нее, понимая, что мои слова могут казаться слишком жестокими.
Хейлен несколько секунд смотрела на меня, и я видел, как на ее лице проскальзывает отчаяние. А после этого она и вовсе сокращённо упала, прикрыла руками лицо и начала беззвучно рыдать. Она не собиралась меня этим тронуть, нет – это была настоящая реакция, и я был в этом полностью уверен.
Немного подумав, я больше не смог выдерживать ее слезы и, подойдя к ней, коснулся ее за плечи и улыбнулся настолько ободряюще, насколько мне позволяет эта ситуация и факт того, что как раз я и виновен в ее слезах.
– Давайте так? Я вас простил, и все такое. Честно, я не то чтобы особо хочу вас ненавидеть, презирать или как-то недолюбливать. Но ведь и обратное сделать я не могу себя заставить, верно? Поэтому будем считать, что я вас простил, хорошо? Мамой вас называть я, конечно, не буду, ведь вы и не моя мама вовсе – ни биологически, ни фактически. Тем более, мне привычнее разделять жизнь Винсента и Виктора – так проще. Будем надеяться, что я свою мысль довел, – улыбаясь, погладил я ее по голове, после чего отошел от нее.