Каждый раз, как я умирал, я просыпался в новом мире с новым квестом. Каждый раз это был совершенно другой цикл, с совсем другими заданиями и ролями. И хотя много раз мне попадались случаи, когда квесты были схожи, абсолютно одинаковыми их никак нельзя было назвать.
— Сколько еще это будет продолжаться, Винсент Грэмми? — взмах руки отправил в мою сторону розовый поток энергии.
Телепортация, неосязаемость и множество воплощенных артефактов через Лимбо, перехваченные Невидимыми руками.
— Пока я не одолею тебя! — оскалился я, немного храбрясь.
Я уже порядком устал от бесконечных циклов. Но сейчас я не мог дать слабину.
— Тогда, мы будем танцевать вечность.
Огромный взрыв из розовой энергии накрыл все.
И наступил тьма.
…………
Три тысячи двести вторая попытка.
Пока множество розовых цепей окутало мое тело, я был не способен даже пальцем двинуть.
[Ты уже должен был понять, Винст. С нынешними силами ее не победить…]
Хоть и не хотелось, но я должен был признать — Вирус прав. Неважно, сколько бы я ни заучивал ее небольшой список атак — в лучшем случае я могу просто бесконечно уклоняться, и то не факт, ведь любая ошибка будет стоить мне жизни, а вместе с ней и нового цикла.
«Хорошо. Приобрети навык «Антимагию» и влей в него все имеющиеся Очки Классовых Навыков. А потом потрать все имеющиеся Очки Навыков на улучшение этого навыка.»
Мне не хотелось этого делать — за поднятие своего уровня до девятьсот девяносто девятого я получил целую кучу очков навыков и очков классовых навыков. И потратить все это на один навык? Впрочем, сейчас у меня уже нет выбора.
[Навык «Антимагия» объединился с «Отрицанием». Получен навык «Покров Пустоты».
Покров Пустоты — пассивный навык, позволяющий разрушать любое вредоносное явление.]
Получилось даже лучше, чем я думал. Навык, позволяющий убирать любое воздействие.
Правда, это все еще было только началом.
[Навык «Покров Пустоты» эволюционировал до «Опустошитель».
Опустошитель — пассивный навык, подавляющий любое вредоносное явление вне зависимости от степени воздействия. Однако, пока работает Опустошитель, все остальные ваши навыки не могут быть использованы, а физическая сила снижена.]
Стоило навыку только эволюционировать, как мое тело начал обволакивать совсем небольшой барьер, который уничтожил все цепи, сковавшиеся меня.
— Теперь победить меня будет не так уж и просто, Лилия! — ухмыльнулся я, переполненный воодушевлением. — Наконец, на трехтысячных попытках, я… А? А-а-а! — упав с высоты, на которой меня зафиксировали цепи, я разбился насмерть.
Очередная попытка закончилась неудачей.
…………
Шесть тысяч девятьсот девятнадцатая попытка.
Переход в режим «Опустошителя» полностью убирает все мои сверхъестественные силы, буквально превращая меня в обычного человека. Что хуже, даже если я отключаю «Опустошитель», мне нужно пять секунд, чтобы мои силы вернулись — то есть, пять секунд, которые я абсолютно беспомощен.
Мне потребовалось угробить немало попыток лишь на то, чтобы разобраться в этой способности — от Вируса, как всегда, толку в объяснении навыков не было совсем. Хуже него, наверное, только сама Система.
Шаг назад, кувырок и рывок вперед.
«Я вижу ее действия! И отлично на них реагирую!»
Пришлось привыкать ко всем ее атакам заново, и хотя большую часть ее навыков я мог просто игнорировать — они просто разбивались о барьер вокруг моего тела — Лилия тоже не была дурой и понимала, как нужно атаковать, поэтому это было отнюдь не легче. Единственное, что успокаивало — сейчас у меня были шансы, если подобраться достаточно близко — барьер, окружающий мое тело, ослабляет не только меня, но и из нее он сделает обычную девчонку.
«Это… — мои глаза удивленно расширились, когда огромная гора начала падать на меня сверху вниз. — Я в рот душу матал…»
Наступила тьма.
…………
Девять тысяч семьдесят третья попытка.
Я спокойно смотрел на розоволосую красавицу, пытаясь сконцентрироваться на ней.
— Винсент Грэмми… я впечатлена, — вздохнула она, хмуро глядя на меня. — Я никогда бы не подумала, что ты продержишься столько.
— Признаю, в первые раз этак сто было очень трудно, — кивнул я. — Но потом я научился наслаждаться этим. Заводить семьи, свергать монархов или спасать людей — все это ведь игра, правильно? Игры должны развлекать, а не наводить уныние. Когда я наконец это понял, все стало как-то проще. Хочу сказать, реалистичность твоих игр весьма впечатляет — особенно постельные сцены, — подмигнул я ей.