Мы идем по Фарфоровому коридору
Здесь густо торчали похожие на вешалки кривые сталактиты
Теперь настала очередь Магды Вираг обратить наше внимание на виднеющееся на стене двумя метрами выше другое интересное явление. Здесь густо, прямо друг подле друга торчали похожие на вешалки кривые сталактиты; на конце сталактитов, растущих вверх, были дырочки величиной с острие иглы.
В дождливое время через их тоненькие трубочки из расселин горной породы вытекает вода. Стремясь найти себе выход. она тонкой струйкой била из канальчиков вверх, создавая интересное и редкое явление — изогнутые сталактиты.
Дальше картины беспрестанно менялись. Местами, в стороне от ручья, плавали в маленьких водоемах белые слепые рачки[32]. Потом мы увидели, как испуганно прыгнула прямо перед нами лягушка, — Я думаю, в тот момент мы были удивлены больше, чем наша добрая знакомая. Появление лягушки означало: где-то должно быть, по крайней мере, в несколько сантиметров шириной отверстие, через которое вода могла занести ее сюда с поверхности. Конечно, трудно было предположить. что она пришла сюда в пещеру по доброй воле. Позднее мы встретились в пещере еще с множеством лягушек и даже хвостатой саламандрой. Эти животные обитали в главном тоннеле. Очевидно, они попали в пещеру во время весеннего половодья, несколько месяцев назад, благодаря понору Большой долины, через который вначале и мы пытались проникнуть. Интересно было наблюдать, как лягушки реагировали в подземном мире, сулившем им верную гибель, на слабый свет наших ламп. Их глаза привыкли к постоянной темноте. Привыкли! настолько, что когда мы их вынесли наружу и они снова смогли увидеть несомненно ими горячо желаемый дневной свет, то внезапно ослепли от ярких лучей солнца.
Чем глубже мы забирались в эту огромную сталактитовую страну, тем достигали больших гротов. Слева в одном из них протекал ручей. На другой стороне был большой глиняный бугор с пологими склонами. Мы стали влезать на него по скользкой глине. Посмотрели вверх: непроницаемая мгла означала, что зал очень высокий. Позднее, когда у нас имелись карманные фонарики, и мы направили их лучи на потолок, то увидели, что высота зала превосходит все наши ожидания. Яркий сноп лучей карманных фонариков бесследно проглатывался таинственным мраком.
Кажется, по размерам эта пещера все же меньше, чем Барадла, но производит очень внушительное впечатление. С тревожным любопытством мы спешим по тоннелю. Поразительны по красоте сталактитовые образования… Невозможно выразить словами все великолепие и разнообразие их форм и цвета.
Мы диву даемся, глядя на широкий и громадный сталактитовый занавес: он тонок до прозрачности, длина его семь метров, а конец сильно ободран, будто вода специально сделала по краям бахрому. Мы назвали его Гарпун.
Все усиливающийся шум пещерного ручья означал, что поблизости водопад. Водопад был невелик, но огромная пещера эхом вторила его гудящему шуму.
Ручей стал глубже. Теперь мы шли по пояс в воде. Можно было пробираться и по берегу, но так мы шли быстрее, а мокрыми все равно уже были. Неожиданно опять попали в грот. Здесь под сорвавшимися сверху громадными каменными глыбами вода прорыла небольшой тоннель. Идти по тоннелю или взобраться на гору обломков и. оставив русло ручья, пройти этот участок, не замочив ног? Взбираться слишком долго — выбрали нижний путь.
Вода ужасно холодная: девять с половиной градусов, мы сразу же их почувствовали. Ленке Граф дрожит. Она громко стучит зубами, замерзла, но ни за что на свете не призналась бы в этом. Ссылается на волнение. Безусловно, бывает, что дрожишь от волнения, как в лихорадке. Главным образом такое случается в приемной зубного врача или во время какого-нибудь трудного экзамена. Но здесь, однако, не было ни зубного врача, ни экзаменов, и мы были склонны думать, что Ленке «нервничала» лишь из героизма.
Ну и длина у этой пещеры! Мы уже подумывали о возвращении, когда ручей неожиданно исчез под нагромождением каменных глыб, до самого свода заполнивших пещеру. Ошеломленные, осматриваемся. Идти дальше нельзя. Но никто из нас и думать не хочет о возвращении. Препятствие придало нам сил. Не составляло особого труда установить, что загроможденный сифон можно легко обойти. Нужно лишь переползти через крутой и скользкий глинистый гребень. Товарищ Секе поскользнулся и, упав навзничь, со страшной быстротой полетел вниз. К счастью, внизу он натолкнулся на рыхлый и мягкий ил, который с шумом разбрызгивается во все стороны, но не причиняет серьезного вреда нашему путешественнику. Мы продолжаем путь дальше, по ту сторону холма. Издалека снова слышится заманчивый шум. Снова хребет. Снова перебираемся. На этот раз без существенных волнений. На дне зала течет ручей. Пещера внезапно заканчивается отвесной стеной.
В каменный сифон с просветом всего в несколько сантиметров падает небольшим водопадом вода. Лежа на животе, мы пробуем склониться к ней и осветить сифон. Наблюдаем весьма неутешительную картину. Через несколько метров каменный свод сифона опускается на воду. Положение невеселое.
Ленке Граф дрожит еще сильнее. Она даже не в состоянии закурить сигарету. Мы опечалены: вот перед нами и конец пещеры. Потом смеемся над собой. Пещера уже таких размеров, что превосходит все наши самые дерзкие мечты. В свете едва мерцающих ламп мы ищем возможность обойти сифон. С правой стороны вверх ведет отвесный скользкий глинистый склон. Над ним зияет отверстие. Взобраться удается значительно легче, чем мы думали. Забираем с собой снаряжение. Веревка вся в глине и теперь стала в три раза тяжелей. В коробку с карбидом каким-то образом попала вода, и мы чувствуем резкий запах ацетилена. Приблизительно на высоте шести метров над уровнем ручья мы попадаем в короткий и неширокий глиняный коридор. На этом участке некоторое время пробираемся по горизонтали, а дальше начинается спуск.
По скользкой глине мы скатываемся на глубину этажа. Здесь уже коридор становится значительно шире. В нем нет даже и следов ручья. Снова взбираемся по очень крутой глиняной стене. Восхождение опасно, нет ни малейшего выступа, за который можно бы ухватиться. Нужно ползти, плотно прижавшись к земле, чтобы не соскользнуть вниз. Наконец с трудом взобрались наверх и попали в еще более высокий коридор. Тут и земля, и стены, и каменный свод, — все покрыто толстым слоем сырой красной глины. Конечно, невозможно сохранить веревку сухой и годной для употребления. Пожалуй, эта верхняя ветвь обходного пути сифона — самая грязная часть пещеры.
После тридцати метров хода перед нами встала узкая известняковая стена, за которой мы увидели кажущуюся бездонной пропасть. Спуск по стене, почти отвесной, невозможен. Глубина приблизительно в два этажа. Наша веревка в глине, и воспользоваться ею для стека нельзя. Посоветовались и, так как придумать ничего не могли, решили вернуться обратно. В следующий раз принесем сюда веревочную лестницу и с ее помощью, по-видимому, сможем решить вопрос дальнейшего продвижения.
Мы шли с другой стороны, и уже виденные сталактитовые образования казались нам совсем незнакомыми
Обратный путь проделали быстро. С гребней, на которые до этого взбирались с большой осторожностью, надеясь на тормоз пятой точки, сползали в мгновение ока. Теперь пещера была совсем иной. Мы шли с другой стороны, и уже виденные сталактитовые образования казались нам совсем незнакомыми.
32
Помимо животных — рыб, лягушек и т. п., попадающих в пещеры случайно с поверхности вместе с затекающей туда водой, для пещер характерна своеобразная фауна, представителями которой и являются упоминаемые белые слепые рачки. Типичные пещерные обитатели, как правило, слепые, а тело их бесцветно, прозрачно или имеет бледную желтовато-белую окраску. —