Закончив есть, я закрыл глаза и откинулся на спинку стула.
— Теперь ты можешь говорить? — спросил Пайк.
— Да.
Я выпил еще немного кофе и доложил ему о том, что произошло с Брэдли Уорреном и почему. Я рассказал ему все, что знал о Мими Уоррен, какой она оказалась и почему стала такой. Я рассказал ему, как нашел Мими у Асано, и о том, как договорился привезти ее к Кэрол Хиллегас, а еще про Эдди Танга и «Хагакурэ». Я рассказал о том, что некоторые вещи плохо стыкуются друг с другом и что я не могу найти правильных ответов, но теперь мне наплевать. Пайк слушал меня не шевелясь. Иногда можно смотреть на Пайка сколь угодно долго, а он даже не шелохнется. Иногда мне кажется, что он может оставаться без движения целыми днями. Когда я закончил, он кивнул своим мыслям и сказал:
— Да. — И после долгой паузы добавил: — Ты думаешь, что мог помешать ей убить своего отца?
Я кивнул.
Пайк взял кусочек омлета, оставшегося на моей тарелке, и протянул коту.
— Ты старался сделать для нее все, что в твоих силах, чего раньше, за всю свою короткую жизнь, она ни от кого не видела.
— Конечно.
«Мистер Уверенность».
— С самого Вьетнама ты цепляешься за свое детство. Только здесь ты столкнулся с ребенком, у которого вообще не было детства, и пытался сделать так, чтобы оно, пока не поздно, у нее появилось.
Джо Пайк повернул голову, и в его зеркальных стеклах очков появилось отражение кота. Кот доел угощение.
— Я хочу ее найти, Джо. Я хочу ее вернуть.
Он не пошевельнулся.
— Я хочу довести дело до конца.
Губы Пайка дрогнули. Я навел порядок на кухне и помыл посуду. Потом поднялся наверх, еще раз принял душ, оделся и сунул «дэн-вессон» в подплечную кобуру.
Когда я спустился вниз, Джо Пайк уже меня ждал.
32
Когда мы добрались до клуба «У мистера Мото», было далеко за полдень. Любители ланча уже разошлись, как и большинство обслуживающего персонала, если не считать пары помощников официантов, протиравших пол и готовившихся к «веселому часу». Менеджер с волосами, собранными в хвост, сидел за столиком рядом с Леди-с-Бабочкой, и они вместе проверяли чеки. Увидев нас, он вскочил как ошпаренный и начал говорить, что нам здесь нечего делать. Тогда я схватил его за горло, уложил на стол и засунул «дэн-вессон» ему в глотку.
— Юки Торобуни, — сказал я.
Леди-с-Бабочкой встала. Пайк легким толчком усадил ее на место, затем ткнул пальцем в помощников официантов, а потом — в пол. Они поняли его без слов.
— Юки Торобуни, — повторил я.
Бормотание.
— Не слышу.
Снова бормотание.
Я вытащил ствол «дэн-вессона» у него изо рта. Он закашлялся, облизнул губы и покачал головой:
— Его здесь нет.
Я слегка надавил стволом ему на челюсть.
— Где он?
— Не знаю.
Я сжал пальцами левой руки его горло.
— Помнишь Мими Уоррен? — спросил я. — Я намерен ее найти, если понадобится, прикончу тебя легко.
Его глаза вылезли из орбит, лицо налилось кровью, и он тут же сообщил мне адрес Юки Торобуни.
Торобуни жил в зеленой части Брентвуда, к востоку от Санта-Моники, в большом доме в стиле ранчо, больше подходящем для героя вестерна, чем для главаря якудза. Подъездную дорогу ограничивали колеса фургонов, настоящая четырехколесная бричка превратилась в клумбу, а решетка ворот была сделана из коровьих рогов. Бен и Крошка Джо отдыхают. Пайк посмотрел на все это и сказал:
— Дерьмо.
Однако Бена и Крошки Джо поблизости не оказалось. Торобуни тоже. Никаких тебе татуированных парней с отсутствующими пальцами и тупым взглядом.
Мы долго стучали в двери и заглядывали в окна, пока не обнаружили экономку из Никарагуа, которая сообщила, что мистера Торобуни нет дома. Мы спросили, когда он ушел. Она повторила, что его нет. Мы спросили, когда он вернется. Она сказала, что его нет дома. Мы спросили, куда он направился. Она сказала, что его нет дома.
— Похоже, его нет дома, — заметил Пайк.
— Может быть, он с Эдди Тангом, — предположил я. — Может быть, они читают «Хагакурэ» и празднуют продвижение Эдди по службе.
Эта мысль Пайку понравилась.
— Может быть, нам стоит сходить и посмотреть.
Когда мы подъехали к дому Эдди Танга, возле пожарного гидранта стояли черно-белый автомобиль и знакомый нам полицейский седан.
— Подожду в джипе. Кое-кто может меня узнать, — сказал Пайк.
Я кивнул и вышел из машины. Стеклянная дверь была распахнута и подперта цветочным горшком, чтобы копы могли свободно входить и выходить. Я поднялся по ступенькам и прошел в открытую дверь так, словно был хозяином дома.