— Он в замке! Артефакт в замке! — закричал сыщик и рванул со всех ног.
— Мик, стой! Это обман! Мик! — Я попыталась преградить ему дорогу, но отлетела в сторону, когда локомотив по имени Микон промчался мимо, даже не заметив заграждения из моего тела.
И конечно же он не добежал. Он даже до входа в женское крыло не добежал, поскользнулся на чем-то возле занавесок. Схватился руками за портьеру, запутался в ней и повис, сбив попутно ногой стоящий с краю горшок с цветком. Горшок загрохотал вниз по ступенькам, разбился посередине и вывалил землю на тщательно натертый светлый мрамор. Портьера не выдержала веса мужского тела и оборвалась, в результате чего Мик тоже полетел вниз, грохнулся на оставшийся после улетевшего горшка поднос и уже на нем помчался по ступенькам с дикими криками, которые заглушала обмотавшаяся вокруг тела штора.
Я в ужасе прижала ко рту ладони и, добежав до ступенек, замерла, наблюдая за скатыванием сыщика с высоты двухэтажной лестницы к ее основанию. Снежные горные склоны на окраине нашего королевства, открывавшие свои трассы в начале зимнего сезона — излюбленное место отдыха всех любителей покататься на деревянных досках — и те не отличались такой крутизной и такими причудливыми изгибами, как королевская лестница. Врезавшись в стену, Мик вынужденно помчался по полукругу и благополучно сбил еще пару горшков, стоявших у самого края. Спуск закончился в холле — сыщик слетел со своего подноса, затормозившего на ковровой дорожке, и снес подошедшего секундой раньше вельможу, с открытым ртом взиравшего на экстремальное развлечение.
Громкий визг свидетельствовал, что удар сыщиком попал точно в цель. Не знаю, в каком состоянии сейчас находился по-прежнему запутанный в портьере Мик, издающий слабые стоны, но вельможа под ним пришел в крайнюю степень возбуждения и продолжал громко кричать и возмущаться. Потом его негодующий взгляд заприметил наверху меня. Тогда холл, куда сбегались придворные, огласил поистине нечеловеческий вопль:
— Охрана!
Я отпрянула назад, но поняла, что меня все равно увидели наверху, а несчастного Мика у подножия лестницы, снова глянула вниз и крикнула, примирительно выставив вперед ладони:
— Не надо, я сама! А где у вас караулка?
Так запутанно направление мне еще никогда не показывали. Потому я незамедлительно направилась туда, куда послали, немного опасаясь сбиться с пути, поскольку его описание обильно сдабривали всякими витиеватыми выражениями. До караулки я добралась в рекордно короткий срок.
Нет, конечно, я могла бы сбежать, но оно мне не надо. Не собираюсь бежать, пока там разъяренные придворные, готовые обвинить меня в покушении на убийство, а где-то здесь — мой милый напарник, который задушит любого, посмевшего меня оклеветать.
Фомка так и не вернулся после того, как его увела охрана. А следовательно, либо его заперли в подземных казематах (о чем я была бы в курсе, поскольку, исходя из знания королевских методов, не сомневалась, что за компанию оказалась бы там же), либо он сейчас сидел и пил с охранниками.
Второе предположение попало точно в цель. Фомка даже не пил, а квасил с начальником охраны, и делал это уже несколько часов. Хотя он всегда был у меня крепким, прямо несокрушимым выпивохой, мог перепить любого, кроме нашего начальника.
Я решительно распахнула дверь.
— А меня к вам послали, — заявила с порога.
Главный охранник в караулке поднял свою нетрезвую голову, смерил меня обалделым взглядом и изрек:
— Допились! Бабы в караулке мерещатся.
Фомка повернулся, увидел меня, осклабился и замахал руками:
— Да ты чего, начальник, какая это баба. Аленка это. В общем, свой парень.
— Свой? — Начальник схватил Фомку за грудки. — А то мне тут бабы не нужны. Бабы в караулке — к несчастью, понял?
— Зуб даю! — ответствовал Фомка, ударив себя в грудь.
— Парниша, — махнул мне рукой начальник, — заходи. Третьим будешь.
— Вот ты мне как мужик мужику скажи, — покачнулся шеф охраны и облапил меня за плечи. Вдруг его взгляд уперся в мое декольте. Охранник призадумался. — Э-э-э… на кой хрен тебе платье?
Я скосила и без того окосевший взгляд, увидела на себе платье, удивилась, а потом вспомнила про свидание. Всхлипнув и утерев скупую слезу, икнула и стукнула полупустой кружкой по столу.
— Я его для мечты надела, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул начальник и, стукнув своей кружкой по моей, опрокинул ядреное пенистое пойло себе в рот.