- Значит предприниматели свой товар не получат? - спросил он.
- Разумеется, нет, - серьезно ответила она.
- Так это настоящее кидалово. Так не пойдет. По всем документам будет понятно, что я причастен к этой афере, - с недоверием к собеседнице произнес старик. - Предлагаю небольшую поправку. Я беру в банке нужную сумму кредита и оплачиваю тебе сделку по договору. Ты заранее должна мне привезти от Мокши наличную сумму равную той, что я перечислю тебе. Я должен обезопасить себя. Тогда я автоматически попадаю в список потерпевших от этой аферы. В этом случае я вне подозрений. Искать будут только тебя, - с удовлетворением заключил старик Плесин.
- Это неплохой вариант, - промолвила она. - Если учесть, что вы кидаете банк на приличную сумму.
- Меня смущает один момент. Зачем нам нужен Мокша? - с любопытством спросил старик.
- Я понимаю вас. Среди предпринимателей уже нет глупцов, которые бы не видя товар, перечислили деньги. А поэтому, они прежде захотят, съездить на склад и проверить товар в наличии. Такой склад существует в столице и его фактический хозяин Моисей Израилевич Ицков, а по документам будет совершенно другой.
- Не понимаю. Тогда зачем предпринимателям вы как посредник? - спросил старик.
- Я буду эксклюзивным дилером. Вот в этом и заключается весь фокус! - ответила она.
- Такие выкрутасы может решать только Мокша, - сказал Плесин.
- Вот поэтому он сидит в Москве, а вы здесь в этом задрипанном городишке, - съязвила, улыбнувшись, Клара Кузьминична.
- Я не в обиде. При желании я решу этот сложный вопрос гораздо проще, - ухмыльнувшись, заявил он.
- Это как же? Поделитесь опытом, - с интересом осведомилась экономка.
- А вот в этом заключается мой фокус, - буркнул он и вытащил из кармана маленький дамский "браунинг".
Клара Кузьминична испугалась. На лице старика Плесина она уловила тень усмешки.
- А вы не боитесь, что предприниматели сразу накинутся на вас? - с любопытством поинтересовался старик.
- Нисколько не боюсь. Ну, что они могут сделать бедной и беззащитной женщине? У меня ничего нет, кроме однокомнатной квартиры в "хрущевке".
- Вы не ответили на мой вопрос, - нажимал Плесин.
- А тут и отвечать нечего. Физически они мне ничего не сделают, потому что я женщина.
- А юридические санкции, которые предусмотрены договором?
- Пожалуйста, пусть обращаются в суд. А там мы посостязаемся. Я скажу, что сама пострадала от аферистов и напишу заявление в полицию. Пусть наши органы ищут мошенника. Как наша доблестная полиция работает, я хорошо знаю. Так что любезный Роман Фокич, все эти суды и пересуды затянутся надолго. Даже предположим, если я потеряю квартиру, то жалеть о ней я не буду, ибо заработаю на этой сделке сумму равную стоимости вашего ресторана.
- Вы умная женщина, Клара Кузьминична. С вами иметь дело чертовски опасно, - с подозрительностью произнес Плесин. - Кажется мне, что вы глаз положили на мой ресторан. А впрочем, чем чёрт не шутит, почему бы и нет. Для вас это был бы идеальный вариант.
Она улыбнулась своей очаровательной улыбкой.
- Это предел моих мечтаний. Но вам не нужно меня опасаться и держать на расстоянии, наоборот я хотела бы, чтобы между нами были самые близкие и доверительные отношения.
- А как же Моисей? - с любопытством спросил он.
- Фу, этот Мокша! - скривила она гримасу. - Когда уезжал отсюда, меня с собой не взял: ему нужны молоденькие экономки. А я ему верная была. Сколько я сделала для него, а он этого не оценил. И после этого скажите мне, как я должна теперь к нему относиться? - спросила она, терзаемая душевными муками. В глазах ее блеснули две слезинки.
- Я понимаю вас. С его стороны это не порядочно, - грустно проронил он, сочувствуя ее переживаниям.
- Вы слишком мягко выразились. С его стороны это просто предательство. Поэтому я его ненавижу. Конечно, мне нужно приспосабливаться в жизни. Мне не на кого надеяться. Нет сильного плеча, на которое можно было бы опереться. Исходя только из этих соображений, я вынуждена лицемерить, чтобы выжить в нашей не простой жизни. А тем более поставить на ноги единственную дочь. Ведь только для неё я стараюсь. Самой мне ничего не нужно, кроме нормального мужика, который бы меня понимал.
Она вдруг откровенно зарыдала, вытирая обильные слезы. Наступило молчание и только ее всхлипывания нарушали тишину.
- Простите меня Роман Фокич, - вымолвила она, и ее голос дрогнул. - Я совсем перед вами разоткровенничалась. Поверьте, мне так тяжело в жизни.
Старик Плесин приблизился к ней и присел рядом на диван. Ее откровенные признания растопили его душу. Он обнял ее и прижал к себе. Поглаживая ей волосы, он ласково и доверительно произнес: - Я вас очень даже понимаю. Я сам прошел через муки тех же самых переживаний во время воспитания внука. Но я мужчина и мне немного легче, а вы слабая женщина, конечно, вам нужна сильная опора. Вот что я вам скажу, дорогая моя Клара Кузьминична покамест перебирайтесь-ка жить в мой дом. Вместе как-нибудь будем коротать в этой сложной жизни. Вдвоем ведь легче, - сказал он и улыбнулся.