- А тут можно курить то?
- А почему нет? - недоумевает он, затем вспоминает, что мы в самолёте и его выражение лица меняется.-Ну это.. Блин... Мы ж немного совсем.
- Зац, а ты до нас не бухал случайно? - просыпается Таня. - Что-то язык у тебя здорово заплетается.
- Да он всегда такой, - возражаю я.
- Дааа, я всегда такой.-расплывается в довольной улыбке Зац, словно ему только что сделали комплимент.
Зац делает очередную затяжку и задумчиво чешет затылок. Этот человек - вообще не человек, он Засранец. Я смог к нему привыкнуть. Надеюсь, что и Таня сможет.
Мы передаем бутылку по кругу,словно на карусели, и с каждым глотком мне становится всё веселее. В дестве у меня были совсем другие карусели. Прошли годы, изменились мои карусельки, а блевать всё так же тянет. Я бы сейчас всё отдал, чтобы вернуться в детство. Оно такое солнечное и яркое, а сейчас мои дни состоят лишь из мрачных цветов. Я бы назвал свою жизнь "Семнадцать оттенков серого". Правда, к сожалению, почти без порнухи.
Засранец уже держится только благодаря умывальнику, а Таня сидит и что-то говорит себе под нос. Она разговаривает сама с собой? Что ж, я тоже иногда так делаю. Слышу за дверью туалета приближающиеся шаги. Стук каблуков, словно пульс, бьёт по моим ушам. Кто-то начинает яростно стучаться в дверь и говорить нам противным писклявым голосом:
- Молодые люди, выходите! В самолёте курить запрещено!
- А мы и не курим, - затушивая бычок в раковине, отвечает Зац.
Раздражает, что мы курим? Да скажите спасибо, что Зац тут дурью не шныряет! Таня начинает громко сменятся. Походу, ей вообще отлично. Главное, чтобы это "отлично" не превратилось в "очень плохо".
- Я доложу началь...
Голос обрывается. После минутного молчания слышим знакомый нам голос сопровождающего:
- Вы там надолго не задерживайтесь,пожалуйста.
- Окей, босс, - пьяным голосом отвечает наша Штучка.
- Он решил проблему? - недоумеваю я.
- Походу да, - улыбается Засранец.
- Значит, бухаааем, - радуется Таня. В её светло-зелёных глазах играет бешенный азарт и восторг. У меня почему-то пропало желание продолжать банкет, но за компанию побуду с ребятами. Я не оставлю пьяную Таню наедине с не менее пьяным Засранцем.
- Это... Ребят, а вы теперь это самое, вместе что ли? - спрашивает Зац.
- Мы? С чего ты это вз...-не успеваю договорить я.
- Да, - перебивает меня Татьяна.
- Что, серьёзно? - в один голос спрашиваем мы с Засранцем.
- Да шучу я!, - смеётся Таня.
Так, похоже, ей на сегодня хватит. До добра это точно не доведёт.
- Нам надо расходиться, - говорю я и поднимаю Таню с унитаза.
- Мы же ещё не допили, стой! Куда вы?! Опять бросаете меня? - возмущённо говорит Зац.
- Ну так пошли с нами, завтра допьём! - срываюсь я.
Засранец молча встает и следует за нами. Я веду Таню к нашим местам, с трудом сохраняя равновесие. На некотрое время отпускаю Таню и замечаю, что она хорошо идет и без моей помощи. Значит, она либо симулировала, либо очень быстро выздоравливает. Мы наконец доходим до своих мест и усаживаемся в кресла.
- Поцелуй меня, - еле слышно шепчет Таня, глядя в иллюминатор.
- Чего? В смысле? - недоумеваю я. Таня поворачивается лицом ко мне и наши губы сливаются в поцелуе. Я не могу сопротивляться ей и не хочу... В ней мне всё кажется каким-то близким. Такое ощущение, что я знаю её всю свою жизнь. Что-то родное я разглядел в этой, на вид тихой, девушке. Может, она сама по себе и спокойная, но её душа стремиться лететь высоко вверх так же, как и моя.
Мы перестаем целоваться, она смущенно отворачивается и кладет голову мне на плечо. Я накрываю её своей кожанкой, откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Из-за алкголя у меня перед глазами летают "вертолёты", но они не помешают мне сегодня заснуть.
Это был самый лучший день рождения в моей жизни.
День 15.
Просыпаюсь от сильной боли в горле. Внутри меня будто разожгли костёр. Начиная от лёгких и заканчивая ротовой полостью. Я открываю глаза. Таня всё ещё спит у меня на плече, слегка посапывая. Смотрю в илюминатор: повсюду облака, и тонкие лучи солнца пронзают их, словно огненные мечи. Как же тут всё-таки холодно! Похоже, я заболел. Пассажиры занимаются своими делами, а некоторые из них ещё спят. На горизонте показывается стюардеса. Я жестом зову её к себе. Женщина лениво минует ряды и оказывается около меня.
- Можно воды, пожалуйста? - шепчу я. Стюардеса утвердительно кивает мне и уходит. Головная боль очень мешает мне сосредоточиться на своих мыслях. Я достаю таблетку и жду, пока мне принесут воды. Смутно вспоминаю, что мы с Таней вчера целовались.Это же было не всерьёз,а по пьяни, вед так? У меня есть к ней чувства, но мы не можем быть вместе! Зря я дал вчера слабину и позволил эмоциям затмить мой рассудок. Со мной такое часто случается в последнее время.
В моих лёгких что-то противно "защекотало", и я залился громким и надрывистым кашлем. Некоторые пассажиры обратили на это внимание и возмущенно уставились на меня. Замечаю на своих ладонях странные красные пятна. У меня снова идёт кровь изо рта... Из-за обезболивающих я на время забыл про свою болезнь. Удасться ли мне продержаться ещё тридцать пять дней? Вряд ли.. Я бы дал себе ещё от силы десять.
В проходе появляется стюардеса с бокалом воды в руках. От одного только вида у меня начинают течь слюни. Нет-нет, не от стюардесы, а от воды. Женщина на вид очень противная, и это она вчера стучалась к нам в туалет, поэтому и корчит сейчас такое недовольное лицо передо мной. Дрожащими руками запиваю таблетку.Живительная влага приятно охлаждает моё тело.