Рени почувствовала отвращение. Не в силах больше выносить присутствия Джулианы, она отстранилась, закусив губу, чтобы не разразиться бранью.
— Что думают его родственники? Я хотела бы увидеться и с миссис Уэстлейк.
— Ее сейчас нет дома… Может быть, вы заедете позже? — Рени встала, давая гостье понять, что пора уходить.
— Вы думаете, Марш погиб? После всего, что случилось с вами! И почему Магвир захватил именно Маршалла? Если ради выкупа, давно бы стало известно об этом.
Рени устало опустилась на стул, а Джулиана была неутомима.
— Вы уже подумали о поминках? Ведь прошло так много времени, и никакой надежды увидеть его живым.
Рени едва могла сдержать гнев. Стиснув зубы, чтобы не наговорить гадостей, она сказала:
— Джулиана, вам лучше уйти. Ваше напускное сочувствие не прибавит нам оптимизма. Если вы то же самое собираетесь говорить миссис Уэстлейк… Пожалуйста, извините меня. — Она встала, ни один мускул на ее лице не дрогнул. — Полагаю, вы знаете, где выход.
Рени удалилась, зашелестев юбками. Джулиана продолжала стоять, глупо улыбаясь. Затем она медленно натянула перчатки и незаметно покинула дом Фонтейнов. Она выполнила свою задачу: заронила сомнение в душу молодой жены Маршалла. Довольная собой, она медленно направилась к экипажу и покатила в торговый центр.
Глава 24
Спустя три недели после откровенного разговора с Элиз Рени собралась в дорогу — мысль о том, что скоро она будет дома, в Лемане, окрыляла ее. Согретая добрыми напутствиями Джорджа и Марты, она уже не страшилась этой поездки и возвращения на родину. Джим был на седьмом небе, узнав о будущем племяннике, и обещал помогать всегда и во всем. Он не позволит Рени падать духом и станет радовать малыша, привозя из каждого плавания маленькие подарочки.
Рени и Элиз привели дом в порядок, закрыли его и после возвращения Марты и Дорри в Сидархилл купили билеты на «Элизабет Энн». Да, в Сент-Луисе Рени обрела счастье, но оно оказалось таким мимолетным, к тому же настолько омраченным событиями последних полутора месяцев, что ей хотелось поскорее убежать от всего, что принесло ей невыносимые страдания.
Рени вошла в главный салон и пересекла его, направляясь к столику Джима. Элиз уже была там. Джим усадил Рени, бросив на нее любящий взгляд. За легкой беседой не заметили, как прошел ужин.
— Мы прибудем в Леман завтра утром, — сказал Джим за кофе.
— Даже не верится, что утром я буду дома, — промолвила Рени. — Я так скучала!
— Всегда приятно возвращаться домой после долгой разлуки, — добавила Элиз.
— Сколько вы там не были? — спросил Джим.
— Я переехала в Септ-Луис почти двадцать пять лет назад.
— Почему вы уехали оттуда? — поинтересовалась Рени.
— Моя бабушка по материнской линии, твоя прабабушка, Сент-Совин, жила в Сент-Луисе одна. Все посчитали, что мне следует переехать к ней, — ответила Элиз уклончиво.
— Но почему? Прабабушка могла вместе с вами и отцом уехать в Новый Орлеан. Леман тогда еще не был достроен, и вы оба жили в фамильном доме в Bo-Кар, — напомнила Рени.
— Она была очень богата и хотела жить среди друзей. Очень интеллигентная старушка!
— Возможно. — Рени подобный ответ не удовлетворил, и она решила на некоторое время оставить эту тему. — Пойду немного отдохну.
Джим предложил обеим руки, и они встали из-за стола.
— Пройдемся немного по палубе?
— С удовольствием.
Была тихая лунная ночь.
— Если посмотреть вдаль, то можно увидеть очертания домов на плантациях. Они обычно хорошо освещены и очень красивы ночью, — восторженно объяснял Джим, остановившись у перил.
Они действительно заметили мерцающие огни огромного дома вдалеке.
— Какое чудо! — восхитилась Элиз. — Уверена, Леман очень красив, если смотреть на него с реки.
— Так оно и есть! Этот дом — самый красивый в мире, — добавила Рени.
Они побродили еще немного и вернулись к каюте. Рени сказала Джиму:
— Не знаю, как и благодарить тебя за такой прекрасный вечер.
— Мне хотелось сделать тебе что-нибудь приятное, — честно признался он.
— Ты самый близкий мой друг. Не представляю, что бы я делала без тебя и Элиз. — Рени посмотрела на тетю — та степенно держала Джима за руку и улыбалась.
— Для меня это очень важно, — ответил он и переменил тему: — Вас кто-нибудь встретит завтра?
— Да, Элан. Мы написали ему, как только приняли решение вернуться.
— Отлично. Думаю, он подготовил дом к вашему приезду. Тебе сейчас вредно заниматься такой работой.
— Не волнуйся, я буду осторожна.
— Здесь я покидаю вас, — сказала Элиз у двери своей каюты. — До завтра.
Попрощавшись, Джим и Рени направились дальше. Они были одни в эту тихую лунную ночь, и Джиму снова захотелось обнять ее и крепко прижать к себе. Усилием воли он подавил это желание. Они остановились возле каюты Рени и долго молчали.
— Рени, мне хочется…
Она поднесла руку к его губам.
— Пожалуйста, не надо.
Он поцеловал ей руку, стараясь казаться равнодушным.
— Если будут какие-то новости, я сразу же сообщу.
— Спасибо, — прошептала Рени.
Она закрыла глаза, пытаясь сдержать подступившие слезы. Так хотелось уткнуться в него сейчас и зарыдать. Ведь Джим такой же сильный, как… был Маршалл. Был?
— Позавтракаем вместе? — Джим наклонился и нежно поцеловал ее.
— Договорились.
Он проводил Рени и с головой ушел в работу. Он не слышал, как Рени бросилась на кровать и, уже не сдерживая слез, зарыдала.
Когда вошла Силия, чтобы помочь переодеться, Рени медленно села на кровати, стыдясь своего вида.
— Миссис Рени, я сейчас позову мисс Элиз.
— Все пройдет. Я просто немного устала.
Рени лежала в темноте, уставясь в потолок. Нужно взять себя в руки — не у нее одной горе. Потеря Джима ничуть не меньше: все-таки родной брат. Главное для нее сейчас — спокойствие. А счастья без любимого мужа уже не будет никогда. Но надо думать о ребенке, только о нем, чтобы он никогда не испытывал страха. Леман как раз самое подходящее место, тихое и уединенное. Она будет жить там, где отец воспитывал ее один, и она тоже справится. Последнее время она много думала об отъезде. Марта и Джордж поначалу ни под каким предлогом не хотели ее отпускать. Они считали, что должны быть рядом, пока она носит под сердцем их внука, но потом решили, что перемена обстановки, возможно, окажется для нее благотворной. Помогли ей собраться в дорогу и обещали навестить, как только позволят обстоятельства. Рени вздохнула.
Как бы хорошо ни относилась к Джиму, она не даст ему ни малейшего повода думать, будто ее привязанность к нему может перерасти в любовь. Маршалл — вот ее единственная любовь, другой быть не может. С мыслями о муже она ненадолго уснула.
Наступило ясное, теплое утро. Около восьми Рени уже была готова к завтраку и стояла на палубе, ожидая появления Элиз. Мимо проплывали берега, покрытые сочной, буйной зеленью Луизианы, и сердце ее сладко защемило от близости родного дома. Поглощенная своими чувствами, она не сразу заметила Джима. Он направлялся в свою каюту, чтобы привести себя в порядок после бессонной ночи. Он провел ее в баре с Олли, а затем работал с бумагами.
Рени обернулась на звук его шагов и поспешила навстречу.
— Доброе утро, — сказала ода, но, заметив его осунувшееся лицо, встревожилась. — Как ты себя чувствуешь? У тебя такой измученный вид.
— Спасибо, — усмехнулся Джим, а Рени покраснела. — А ты, должен заметить, выглядишь сегодня прекрасно. Наверное, встреча с домом так действует на тебя?
— Да, — улыбнулась она, — всего несколько часов, и мы дома!
— Я должен подготовиться к завтраку. Может, подождешь меня в штурманской рубке?
— Как интересно! — обрадовалась Рени. — Думаю, я не пропущу Элиз. — Она посмотрела на каюту тетушки.
Джим показал Рени свои владения и познакомил с лоцманом Лоу, стоявшим на вахте. Она скромно опустилась на скамейку позади рулевого и стала ждать. Но полчаса, пока отсутствовал Джим, не прошли даром: из беседы с Лоу Рени узнала много интересного о торговле на плантациях в нижнем течении Миссисипи и показала свою осведомленность.