— Ты права, ты права, — шептал он, осыпая ее поцелуями.
Рени лежала у него на руках, вымотанная только что произнесенной тирадой. Слезы текли прямо ему на грудь.
— Я не смогу вынести разлуки с тобой. Я должна знать, где ты, что с тобой… Почему ты не разрешаешь помочь тебе?
— Я знаю… знаю.
Они еще долго сидели обнявшись. Наконец Маршалл прервал молчание и рассказал ей все. Гораздо больше, чем отцу, Джиму или Олли. Единственный раз Рени прервала его, когда узнала, что Джулиана имела к случившемуся непосредственное отношение.
— Если бы я знала… — вскочила она. — И еще осмелилась приехать к нам! — Рени кипела от гнева, придумывая, что сделать с Джулианой Чэндлер.
— Не расстраивайся из-за нее. Я уже повидался с ней, прежде чем Олли нашел меня.
— И что ты сделал? — спросила Рени с тревогой.
— Хотел задушить, — сказал Маршалл безразлично. — Я рад, что не довел дело до конца. Больше мы о ней не услышим.
— Слава Богу!
— Не знаю, что остановило меня тогда. Я ведь считал, что ты умерла. Не было никакой надежды…
Рени крепче прижалась к нему.
— Пожалуйста, забудь об этом.
— Конечно. Но я столько времени жил с этим. Меня согревала одна-единственная мысль: я сведу счеты с Джулианой. За это я даже благодарен ей.
— Расскажи мне о Джонсонах.
— У них чудесная ферма к юго-западу от города. Они недавно переехали туда из Кентукки.
— Как они нашли тебя? Ведь ты был совсем один, и никто не знал, где ты находишься.
— Меня нашел шериф Тэнер. Он-то и привез меня к ним на ферму.
— Ты долго жил с ними?
— Около трех недель. Первую неделю я вообще ничего не помнил. Их дочь, Кэролин, ухаживала за мной. Очень милая девушка.
— Сколько ей лет? — ревниво спросила Рени, скрывая улыбку.
— Уже взрослая, — пошутил Маршалл и поцеловал ее в губы. — Тебе не стоит волноваться по этому поводу. Мне нужна только одна женщина. Даже когда я узнал, что ты погибла, мне никто другой не был нужен.
— Пусть так будет всегда, — прошептала она. — Продолжай, я не хочу тебя отвлекать.
— Нет, ты определенно меня отвлекаешь.
Руки его скользнули под пеньюар и стали гладить ее тело.
— Ты говорил… — прервала она, убирая его руки.
— Первым делом они сняли наручники. Я этого не почувствовал — всю первую неделю был без сознания.
— Сильно болели руки? Спина? Твои шрамы…
— Безобразие, правда?
— Да, — без колебания согласилась Рени.
— Спине досталось больше всего. Заживала очень долго. Когда сняли наручники, руки сразу же пошли на поправку.
Маршалла не смутила откровенность жены.
— Я многим обязана Кэролин Джонсон.
— Они хорошие люди. Когда отец будет возвращаться на север, попрошу его послать им приличную сумму денег.
— Уверена, они оценят твою благодарность, хотя, если они такие хорошие, как ты говоришь, то не ожидают никаких вознаграждений.
Маршалл наклонился и нежно поцеловал жену в лоб.
— Как здесь красиво! Теперь понимаю, почему ты так скучала по дому.
— Я очень люблю Леман. Думаю, ты бы подружился с отцом.
— Если вы похожи, то он был тираном!
— Что ты! — засмеялась Рени. — Он был добрым, великодушным человеком.
— Кто здесь сейчас хозяйствует?
— Элан. Следить за плантациями нетрудно, так как Леман и Виндлэнд расположены недалеко друг от друга.
— Наверное, он живет где-то рядом. Очень быстро приехал, получив приглашение на ужин. Да и Элиз обещала навещать нас при первой необходимости.
— Тебе обязательно надо увидеть его дом. Он великолепный.
— Трудно представить себе что-то еще более красивое, чем Леман.
— Рада, что тебе здесь понравилось. Ты останешься, когда родится ребенок? — Рени спросила робко, боясь услышать «нет». Возможно, он хочет побыстрее вернуться в Сидархилл и заняться работой.
— Милая, ты не возражаешь, если я останусь здесь навсегда?
Именно с этого дня он жаждал начать новую жизнь, не оглядываясь на прошлое.
— Маршалл, как замечательно! — Рени сильно прижалась к нему. — Отец мечтал, чтобы в этом доме было много-много детей. Я думаю, мы сможем осуществить мечту моих родителей.
— Непременно, — согласился он. Действительно ли она имела в виду то, что сказала?
— Отец построил его для мамы, но она умерла вскоре после моего рождения. Он никогда больше не женился.
— Должно быть, он сильно любил ее.
— Да. Как-нибудь покажу тебе ее портрет. Он в старом кабинете отца, над его спальней. Она была очень красивая.
— Неудивительно, что у нее такая дочь.
— Нам пора ложиться спать, скоро уже рассветет.
— У меня предложение получше.
— Какое?
— Подожди здесь минутку. — С этими словами он скрылся внутри и вскоре появился снова, уже одетый, с туфлями Рени в руках.
— Пошли. Будем под ивой встречать рассвет.
Взявшись за руки, они по ступенькам спустились вниз на тропинку, ведущую к ее любимому месту. Там они и встретили первые лучи солнца — как символ их новой жизни.
Глава 34
Настала череда спокойных и мирных дней, похожих один на другой, если не считать всеобщего ожидания свадьбы Элиз. Джим вернулся на пароход, радуясь возможности отойти от переживаний, которых он хлебнул через край в течение долгих недель пребывания в Лемане. Маршалл хорошо адаптировался к новым условиям, и Марта с Джорджем решили вернуться домой после свадьбы, а сюда приезжать только на отдых.
Август принес с собой нестерпимую жару. Большую часть времени проводили в помещении, стараясь найти хоть малейшую прохладу. В общем-то Рени хорошо переносила такую погоду, сказывалось только постепенное прибавление в весе.
Свадьбу отпраздновали в Виндлэнде. Присутствовали многочисленные соседи и даже друзья из Нового Орлеана. Рени с удовольствием представляла Маршалла старым знакомым отца, и они одобрили ее выбор.
Элиз вся сияла, а Элан с гордостью смотрел на жену. Наконец-то они заживут счастливой жизнью, назло прошедшим годам. Рени была ужасно рада за тетушку. Жаль только, что медовый месяц они решили отложить до появления ребенка. Рождение малыша куда важнее, чем свадебное путешествие. К тому же за это время Элан сможет проинструктировать Маршалла по руководству плантациями.
Свадебные торжества подошли к концу. Все прощались с Джорджем, Мартой и Дорри. Джим должен был забрать их домой. Они обещали вернуться после того, как Джордж уладит все дела Маршалла в Сент-Луисе.
После насыщенного событиями дня Рени, обессиленная, упала на кровать и тяжело вздохнула.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет, просто устала. — Ее рука машинально коснулась живота, и глаза округлились. — Марш!
Он с тревогой посмотрел на жену. Мысль о возможном выкидыше молнией сверкнула в голове.
— Что?
— Марш, я… — Она замерла, на лице отразились восхищение и радость.
— Что случилось? — Маршалл подошел ближе, взял ее за руку.
— Ребенок… — Она положила его руку на живот. — Ты чувствуешь?
Минуту он стоял молча, не понимая, чего от него хотят.
— Нет.
— А я чувствую! — вскрикнула она и вскочила, чтобы обнять его. — Какое чудесное завершение этой сумасшедшей недели!
Он улыбнулся, радуясь ее счастью. Маршалл чувствовал себя гораздо лучше последнее время. Все недоразумения теперь позади. Рени поддерживала его морально, и он обретал уверенность. Теперь он волновался только за Рени и будущего ребенка, без конца напоминая себе, что Рени не Элизабет, поэтому не стоит тревожиться понапрасну.
Дни тянулись за днями. Было решено переехать в комнаты родителей, а из кабинета сделать детскую. Он был закрыт со времени смерти Роджера. Но теперь они с Маршаллом все приведут в порядок и создадут уют. Она открыла дверь и с трепетом вошла в темные комнаты. Маршалл следовал за ней. Он распахнул окна, отдернул шторы и оглядел огромную спальню. Массивная, из красного дерева кровать с пологом, несколько кресел, на полу ковер пастельных тонов. Маршалл был очарован комнатой, которую Роджер Фонтейн обустроил для жены и дочери. Он надеялся, что когда-нибудь сможет сделать нечто подобное и для своей жены.