Выбрать главу

«Пусть думают все, что хотят, – размышляла Саломея, глядя на заставленную сундуками кладовую. – Считают, что я богаче, чем есть на самом деле? Хорошо – больше будут бояться, а если думают, что я беднее, то не станут завидовать».

Она презирала людей. В ее в жизни была единственная любовь – сын Вано, но он предал ее, и мать вычеркнула его из своей жизни. Теперь княгиня Лакоба любила лишь то, что никогда не предаст – себя и золото.

Саломея зажгла от принесенной свечи все четыре светильника, расставленные по углам кладовой, и подошла к старинному дубовому столу, занимавшему середину комнаты. Сколько монет пересчитала она на этом столе, а потом они обретали свое место в сундуках. День за днем и год за годом Саломея копила деньги. Годы, в отличие от золотых монет, она не считала. Сколько лет она уже властвовала над этим ущельем? Теперь ей часто казалось, что всегда. Удача пришла к ней вместе с князем Лакоба. Она окрутила его, и когда муж три месяца спустя погиб в горах, все имущество этого богатейшего рода досталось Саломее. Она не стала тягаться в спорах с многочисленными и воинственными братьями князя, а продала им свое наследство по вполне приемлемой цене и обосновалась в родном селе, скупив все, что только можно, по всему ущелью.

Сегодня Саломея выложила на стол три холщевых узелка и стала разбирать деньги. Золото она клала к золоту, серебро к серебру, а ассигнации, которых, впрочем, было немного, собирала в стопку. Шерсть принесла меньше, чем она ожидала, а вот за гашиш заплатили почти на треть больше, чем в прошлом месяце.

«Вот и понятно, что выгодней. Значит, делаю ставку на эту отраву», – решила Саломея.

Она захлопнула дверь кладовой, закрыла все замки и отправилась наверх. Сегодня она уже никого не ждала. В просторном зале с огромным, сложенным из гранитных камней очагом Саломея опустилась в старинное кресло. Она прикрыла глаза, приятное тепло, бегущее от огня, окутало ее, а сумерки, уже сгустившиеся за окном, убаюкали. Сон захватил Саломею и привел ее на тропинку, по которой она еще девочкой бегала к реке. Она видела родительский дом, до него оставалось всего чуть-чуть, надо только пройти по тропинке между почти сомкнувшимися огромными валунами. Саломея подошла к камням, по путь ей загородил массивный горец с землисто-серым лицом. Она с ужасом узнала в нем своего убитого любовника. Тот посмотрел на нее с осуждением и попенял:

– Все спешишь? А ведь тебе теперь спешить некуда, ты осталась одна как перст, никому ты не нужна со всеми своими богатствами.

– Отойди, – крикнула Саломея, топнув на покойника ногой. – Кто ты такой, чтобы мне указывать? Я – царица здешних мест, я здесь караю и милую, а ты кто? Ничтожество, пустое место! Как ты осмеливаешься меня осуждать?!

– А кому тебя судить, если не мне? Кто воткнул кинжал в мое сердце, чтобы без помех ограбить? Ты! Мое золото все еще спрятано в твоей кладовой…

– Ты умер, тебе больше ничего не нужно! – взбесилась Саломея. – Это – мои деньги, они принадлежат мне по праву, а ты проваливай отсюда, ничтожество!

– Я ведь любил тебя, – как будто не замечая ее гнева, тихо объяснил Коста, – а ты предала меня. Ну, ничего, скоро мои деньги станут тебе поперек глотки.

– Мели языком сколько хочешь, тебе меня не достать, – расхохоталась Саломея. Она хотела добавить еще пару оскорбительных фраз, но Коста вдруг исчез, а откуда-то издалека донесся голос служанки:

– Госпожа, охранник прибежал, говорит, что у ворот кибитка стоит, на ней женщина приехала. Та клянется, что она вам – родственница.

Саломея тряхнула головой, приходя в себя. Служанка действительно стояла перед ней. Та, поняв, что хозяйка спала и не слышала ее, повторила:

– Родственница к вам приехала. Что делать? Пускать или нет?

Никаких родственниц у Саломеи не было, она порвала все связи с прошлой жизнью. Кто это решил напомнить о себе? Она уже хотела выгнать непрошеную гостью, но разгоревшееся любопытство посоветовало ей посмотреть на «родственницу».

– Веди ее сюда, – велела она служанке.

Старуха удалилась. Ее не было так долго, что Саломея уже успела разозлиться. Наконец она услышала шаги, и следом за служанкой в зал вошла женщина с ребенком на руках. Вот уж кого Саломея никак не хотела видеть! Но глаза ее не обманывали – в ее дом прямиком из ненавистного прошлого вошла приживалка Аза.

Аза больше не была Гедоевой, она сбросила прежнее имя вместе со старой жизнью – обрубила все нити, и теперь считала себя совершенно свободной. Похоронив Алана, она тут же отправила дочерей к родственникам мужа. По традициям их народа, те должны были принять осиротевших детей, к тому же Аза дала каждой из девочек по двадцать золотых червонцев. С таким-то приданым в горных селах женихи в очередь выстроятся за ее дочерьми.