– Про Печерского не могу сказать, чтобы он хозяйку ревновал. Он с ней обращался как с прислугой, – вспомнила Неонила, – а про мужа мне мадам Аза так и говорила, когда в первый раз избитая пришла: вроде Алан узнал про ее любовника и пообещал того убить.
– Хорошо, будем считать, что ты помогла расследованию, – заявил Щеглов. – Иди к остальным женщинам – и головой мне отвечаешь за то, чтобы никто из борделя не сбежал! Смотри, чтобы все твои девицы на месте были, мне ведь донесли, что ты у хозяйки – правая рука.
– Врут, ваше высокоблагородие, я – бедная девушка, – заныла Неонила, но с готовностью поднялась и пошла к двери. Там она нерешительно остановилась и, подобострастно улыбаясь, поинтересовалась: – Можно нам сегодня заведение открыть, а иначе убыток большой будет?
– Как приставы тело увезут – можете открывать, – разрешил Щеглов, и строго прикрикнул: – Сама завтра утром ко мне в участок придешь и девок своих приведешь, запишем ваши показания. Чтобы все к девяти утра пришли, не опаздывайте.
Неонила заверила пристава, что они будут минута в минуту, и выбежала за дверь, а пристав предложил Ордынскому:
– Похоже, что из здешних обитательниц мы выжали все, что можно, забирайте трубку, а я возьму ларец. Пора нам поговорить с несчастной вдовой.
К дому овдовевшей Азы Гедоевой офицеры подъехали уже в сумерках. Им пришлось долго колотить в калитку, наконец, за забором послышались шаркающие шаги и раздраженный женский голос осведомился:
– Чего надо? Хозяина дома нет, приходите завтра.
– Открывайте, полиция! Не откроете – сломаем забор! – крикнул Щеглов.
– Ой, боже мой, – запричитали во дворе, загремел засов, и калитка распахнулась. За ней маячила неопрятная старуха в черном.
– Где хозяйка? – повелительно осведомился частный пристав, отодвигая женщину с дороги.
– Известно где, около дитяти, – огрызнулась бабка и махнула рукой в сторону дома, – в мезонине она, ребенка качает. Орет, сердешный, благим матом, небось, не жилец.
Капитан переглянулся с Ордынцевым и распорядился:
– Веди нас к ней, ребенка возьмешь, а нам с хозяйкой поговорить нужно.
Бубня себе под нос что-то нечленораздельное, старуха повела посетителей в дом. Внутри тот оказался полной копией соседнего, с той лишь разницей, что мебель здесь стояла неказистая и дешевая, и вообще, обстановка говорила скорее о бедности, чем о достатке.
– Не похоже, что хозяин много зарабатывает на гашише, – шепнул Дмитрию Щеглов, – не балуется ли он сам? А если еще и на пару с женой, то тогда на продажу у него мало что остается.
– Может, поэтому он и хотел забрать у Конкина часть привезенной партии? – так же тихо ответил Ордынцев.
Щеглов молча кивнул, потому что они уже добрались до низкой двери, ведущей в единственную комнату мезонина. За стеной надрывно плакал ребенок. Старуха постучала и крикнула:
– Тут к вам господа пришли, поговорить желают.
– Мужа нет, приходите завтра, – заявил из-за двери женский голос и пригрозил: – Если не уйдете, позову квартального.
– Не нужно так усердствовать, мы пришли сами, – заявил капитан и толкнул дверь.
Женщина – босая и в одной рубашке – застыла посреди комнаты, прижимая к себе закутанного в шаль ребенка. На ее лицо было страшно смотреть – оба глаза подбиты и затянуты огромными синяками, а на правой щеке явно проступил отпечаток пятерни.
– Кто вас избил? Муж? – спросил Щеглов, входя в комнату.
– Поскользнулась и упала с лестницы, я ведь недосыпаю: ребенок маленький и все время плачет, – отозвалась Гедоева и нерешительно поинтересовалась: – Вы из полиции?
– Оттуда, – подтвердил Щеглов и тут же задал свой вопрос: – Где сейчас ваш муж, знаете?
– Он ушел, я не в курсе, где он бывает и с кем встречается.
– Вот как? Даже если муженек отирается в вашем собственном борделе? – переспросил капитан.
– Я не делаю ничего противозаконного, – тут же парировала Аза, – мне нужно кормить детей, я просто получаю доход.
– А как же ваш муж? Он разве детей не кормит?
– Алан занимается перевозками, а это оказалось не очень доходным делом, – отозвалась женщина, она передала служанке орущего ребенка и проводила уходящую старуху тревожным взглядом.
В комнате стало заметно тише, и частный пристав продолжил:
– Ваш муж занимается доставкой и продажей гашиша, а это приносит большие барыши, так что не нужно прибедняться, мадам Аза.