— Не думаю, что мне будет так же нравиться там работать, если ты уйдешь, — бормочу я, наморщив нос.
Луиш фыркает и похлопывает меня по руке:
— Ну а ты, плюшка, должна поступить в школу поваров. Тогда скучать по мне не придется.
Я смеюсь в ответ:
— Но тогда я буду скучать, потому что совсем не буду с тобой видеться!
После вина я слегка опьянела и чувствую себя такой любвеобильной.
— Ой, — ухмыляется он. — Только подумать, как ты чуть было не поцарапала мою «феррари»…
— Да ты тогда чуть меня не переехал, придурок! — шутливо восклицаю я. — А еще обозвал пигалицей!
— Не было такого! — Луиш хватается за голову.
— Было, было!
— Неужели?
— Ага!
— Ужас! Прости, — добавляет он.
— М-м-м… Когда-нибудь я, быть может, и прощу тебя…
Мы так сидим и болтаем еще полчаса, а потом он вдруг спрашивает, не голодна ли я.
— Есть немного.
— Хочешь, заскочим в китайский ресторанчик внизу по улице?
— Отличная идея!
— Хорошо, я только накину что-нибудь.
Жду в прихожей, пока он рыщет в шкафу под лестницей и вытаскивает оттуда черную косуху. Вытянув голову, окидываю беглым взглядом его гостиную. Там огромное эркерное окно, выходящее в палисадник. На улице сейчас темно, но на долю секунды я представляю, как сижу с чашечкой кофе на белом дизайнерском кресле в солнечный день. Трясу головой — должно быть, я уже совсем пьяна.
— Готова? — справляется Луиш. — Мне надо включить сигнализацию.
Я иду к парадной двери, Луиш сразу же открывает ее и выпроваживает меня под писк охранной системы. Мы двигаемся по тропинке к дороге.
— Поверить не могу, что Хэмпстед всего в нескольких минутах езды на метро от центра, — задумчиво говорю я. — Здесь все так пасторально.
— Именно поэтому мне здесь и нравится, — отвечает Луиш. — Лучшее от обоих миров. Хэмпстед-Хит в той стороне, — указывает он назад. — Сколько же там голодных лебедей и уток!
Я прыскаю от смеха, а Луиш одной рукой обнимает меня за плечи и крепко прижимает к себе. Чувствую, как краснею в темноте, но не думаю, что он это замечает.
Ужин проходит на ура. Мы болтаем обо всем и ни о чем, и я понимаю, что давненько так не отдыхала. Но вот приходит время десерта. Луиш настаивает, чтобы мы заказали яблоки в карамели и бананы с мороженым, и я действительно не хочу, чтобы вечер заканчивался.
Мы выходим на бодрящий ночной воздух, и я бросаю взгляд на часы — десять вечера.
— Мне пора домой.
— Не желаешь зайти на чашечку кофе?
— Нет, — качаю я головой, — нужно добраться до Холли, и не думаю, что позже мне хватит сил.
— Ты всегда можешь переночевать у меня, если что.
— Нет, нет, я не могу. — А не могу ли я?
— Почему нет? Места у меня полно.
— Нет, лучше мне вернуться домой.
— Но ты же уговорила меня тогда переночевать у твоей бабушки, — подкалывает Луиш, но я продолжаю нерешительно мяться, и он отстраняется. — Ладно, дело твое. Вызвать тебе такси?
— Не надо, я прокачусь на метро. — Чуть помедлив, я добавляю: — Спасибо за чудесный вечер!
— Всегда пожалуйста. Спасибо, что заскочила.
Мы какое-то время стоим и улыбаемся друг другу. Я хочу чмокнуть его в щеку — хотя бы в щеку, — но раньше нам не были свойственны такие проявления чувств. Поэтому я просто делаю шаг назад.
— Ну, тогда пока.
— Пока! — Луиш отворачивается и бросает через плечо: — Увидимся на следующей неделе.
— Непременно, — кричу я, ощущая какую-то странную пустоту в душе, пока взбираюсь по крутому склону к станции метро.
Я думаю о Луише всю дорогу до дома. Когда открываю дверь, в спальне Холли горит свет, и я стучусь, отчаянно желая рассказать про мой вечер.
— Входи, — слышу в ответ.
— Привет! — Толкаю дверь и тут вижу лицо подруги. Она снова плакала. — Что случилось?
Лицо Холли меркнет.
— Он не собирается ее бросать! — И тут она начинает всхлипывать.
— И что ты будешь делать? — задаю я вопрос после того, как несколько минут глажу ее по спине.
— Не знаю. Я не думаю, что в состоянии наблюдать, как она становится все больше и больше, и что он собирается стать отцом этого… этого… этого маленького демона!
При этих словах я морщу нос, но, разумеется, ее не осаждаю.
— Так что, ты уволишься?
— Нет. Ну не знаю я! Что за гребаный кошмар! Может, она потеряет ребенка? — Ее глаза загораются надеждой.
— Холли! — предостерегаю я, и она снова начинает реветь.
Думаю, не стоит и упоминать, что разговор о Луише приходится отложить на потом.
Глава 28