– Зачем заходить домой к людям, с которыми не хочешь общаться? – спросил как-то Том.
– Когда нужно навестить подругу, но нет времени провести с ней время, я оставляю карточку на столе в холле, чтобы дать ей знать о моём визите.
– Скорее, что ты заходила в гости, но не захотела с ней встретиться.
– Именно.
Том не стал утруждать себя попытками понять смысл этих визитов, давно смирившись с тем, что небольшая группка избранных индивидуумов решила сделать человеческое общение настолько сложным и неестественным, насколько это вообще возможно. Его больше возмущало лицемерие общества, которое одного человека осуждало за незначительный проступок, но на гораздо более серьёзные деяния людей из своего социального круга закрывало глаза.
Реакция сливок общества на напечатанное в "Лондон Кроникл" разоблачение маркиза Рипона и его сына лорда Ламберта как злобных, лживых ублюдков, намеренно пытавшихся разрушить репутацию Кассандры, вызвала у него чувство отвращения, но едва ли удивила. Друзья и соратники Рипона поспешили извинить его действия и возложить всю вину на молодую женщину, которую он публично унизил.
Одни сочли, что маркиз допустил ошибку в суждениях, в то время как был расстроен плохим поведением сына. Другие утверждали, что произошло недоразумение, которое, хоть и оказалось досадным, но в итоге не привело к катастрофическим последствиям. Несправедливо обвинённая леди Кассандра, в конце концов, вышла замуж, рассудили люди, так что ничего страшного не случилось.
В высших кругах общества было принято считать, что, если поведение маркиза и достойно порицания, проступок следует упустить из виду, раз джентльмен является обладателем столь знатного титула. Некоторые отмечали, что Рипон и так наказан позорным поведением сына и тенью, брошенной на его собственную репутацию. Поэтому в основном вина легла на плечи отсутствующего лорда Ламберта, который, похоже, решил возобновить своё грандиозное турне по континенту на неопределённый срок. Рипона же опять примут в обществе с распростёртыми объятиями, когда скандал утихнет.
Тем временем светские дамы решили, что ничего плохого не случится, если они навестят леди Кассандру и её богатого мужа и завяжут с ними выгодные отношения.
Том предпочёл бы придерживаться своего первоначального плана и послать всех к чёрту, но Кассандру, судя по всему, радовали эти визиты. А Том готов закрыть глаза на что угодно, даже на самые раздражающие вещи, лишь бы она была счастлива.
С десяти лет работа играла в жизни Тома главенствующую роль, а дом служил прибежищем для кратких, но необходимых передышек, где он только спал, ел, мылся, брился и делал это как можно расторопней. И вот теперь, впервые за всё время, он с головой погрузился в работу, лишь бы только поскорее вернуться домой, где, происходило всё самое интересное.
В первые две недели после медового месяца Кассандра взяла на себя заботу о доме на Гайд-парк-сквер, уделяя внимание малейшим деталям. Несмотря на все её разговоры о медлительности и предпочтении проводить время праздно, она оказалась очень деятельной. Кассандра знала, чего хочет, и как этого добиться, как подступиться к хитросплетению обязанностей и отношений, из которых состояло ведение большого домашнего хозяйство.
Пожилому повару наняли помощника, и на стол тут же начали подавать новые блюда. Обсудив с миссис Данкуорт каждодневные обязанности прислуги, Кассандра решила нанять ещё двух горничных и лакея, чтобы в целом уменьшить нагрузку на персонал.
– У них почти не было свободного времени, - объяснила Кассандра Тому, – из-за этого они переутомлялись и погружались в уныние.
Вместе с экономкой они согласились смягчить некоторые правила, чтобы сделать жизнь слуг менее упорядоченной и неудобной. Например, горничные были больше не обязаны носить дурацкие объёмные чепцы, которые служили только лишь для того, чтобы обозначить их как горничных. Такие, казалось, небольшие уступки заметно оживили общую атмосферу в доме.
Дополнительная гостиная, которую Кассандра реквизировала для своего личного кабинета, была завалена образцами красок, обоев, ковров и тканей, поскольку она решила заменить элементы интерьера, которые выглядели потрёпанными или вышедшими из моды. Например, в комнатах для прислуги заменили изношенное постельное бельё, одеяла и полотенца, а также несколько хлипких или сломанных предметов мебели. А для их личных нужд закупят мыло лучшего качества, вместо хозяйственного, которое сушило кожу, а волосы делало ломкими.