– Барнаби, не говори глупостей.
Помощник смущённо улыбнулся.
– Конечно, сэр, просто ваше распоряжение прозвучало так, будто...
– Мне потребуется самое большее месяца полтора. – С его исключительной памятью Тому легко давалось изучение иностранных языков, хотя, надо признать, акцент оставлял желать лучшего. – Организуй ежедневные занятия, начиная с понедельника.
– Да, мистер Северин. – Барнаби попутно делал пометки в блокноте. – Следующий пункт на повестке дня весьма любопытен, сэр. Кембриджский университет решил вручить вам Александрийскую премию за ваши уравнения гидродинамики. Вы первый человек, не являющийся выпускником Кембриджа, который её получит. – Секретарь лучезарно улыбнулся, поглядев на него. – Мои поздравления!
Том нахмурился и потёр уголки глаз.
– Мне обязательно произносить речь?
– Да, грандиозное вручение состоится в Питерхаусе3.
– А можно забрать приз без речи?
Барнаби покачал головой.
– Тогда отклони награду.
Барнаби снова покачал головой.
– Ты мне отказываешь? – слегка удивившись, уточнил Том.
– Вы не можете отклонить награду, – настаивал Барнаби. – Вам могут пожаловать рыцарское звание благодаря этим уравнениям, но не в случае, если вы откажетесь от Александрийской премии. А вы хотите получить рыцарство! Сами же говорили!
– Уже нет, – пробормотал Том. – Теперь оно не имеет значения.
Помощник заупрямился.
– Я включу мероприятие в ваше расписание. Напишу вам речь о том, как вы смущены, что удостоились чести стать одним из многих умов, трудящихся на благо империи Её Величества...
– Ради бога, Барнаби. Я испытываю всего пять эмоций, и "смущение" не входит в их число. Более того, я никогда не причислю себя к "одному из многих". Разве ты встречал похожих на меня людей? Нет, потому что я единственный и неповторимый. – Том коротко вздохнул. – Я сам напишу речь.
– Как пожелаете, сэр. – На губах секретаря заиграла слабая, но явно довольная улыбка. – На этом пока всё. Будут ли для меня поручения, прежде я займу место за своим столом?
Том кивнул и уставился на пустую кофейную чашку, водя большим пальцем по тонкому фарфоровому краю.
– Да. Сходи в книжный магазин и купи мне экземпляр "Вокруг света за восемьдесят дней".
– Жюля Верна, – проговорил Барнаби, и его лицо просияло.
– Ты читал?
– Да, потрясающая история.
– Какой урок извлекает Филеас Фогг? – Увидев непонимающее выражение на лице помощника, Том нетерпеливо добавил: – Во время путешествия. Какая истина открывается ему в процессе?
– Не хочу портить вам впечатление, – серьёзно проговорил молодой человек.
– Ты его не испортишь. Мне просто нужно знать, к какому выводу пришёл бы нормальный человек.
– Он совершенно очевиден, сэр, – заверил его Барнаби. – Вы сами поймёте, когда прочтёте.
Покинув кабинет, Барнаби вернулся всего через пару минут. К удивлению Тома, его помощник держал в руках утраченную шляпу.
– Швейцар принёс, – пояснил Барнаби. – Её вернул уличный мальчишка. И не попросил вознаграждения. – Критически оглядев войлочные поля, он добавил: – Я прослежу, чтобы до конца дня шляпу почистили, сэр.
Том задумчиво встал и подошёл к окну. Мальчик вернулся в канаву и продолжил собирать сигарные окурки.
– Я выйду на минутку, – сказал он.
– Ко мне будут поручения?
– Нет, я справлюсь сам.
– Ваше пальто... – начал Барнаби, но Том промчался мимо него.
Он вышел на тротуар, щурясь от порывов ветра, поднимающих пыль с земли. Мальчик прекратил собирать окурки, но остался сидеть на корточках возле сточной канавы, настороженно наблюдая за приближающимся Томом. Парень выглядел щуплым и нескладным, он явно плохо питался. Из-за этого сложно было определить его возраст, навскидку не больше одиннадцати лет. Возможно, десять. Карие глаза слезились, а кожа на лице загрубела, как у ощипанной курицы. Длинные чёрные волосы не расчесывали уже несколько дней.
– Почему ты не оставил её себе? – без всяких предисловий спросил Том.
– Я не вор, – ответил мальчуган, поднимая ещё один окурок сигары. Его маленькие ручки были все покрыты грязью и пылью.
Том достал из кармана шиллинг и протянул ему.
Мальчик никак не отреагировал.
– Мне не нужна благотворительность.
– Это не благотворительность, – возразил Том, его одновременно изумляла и раздражала демонстрация гордости со стороны ребёнка, который едва ли мог себе её позволить. – Всего лишь чаевые за оказанную услугу.