– Не совсем, – ответил Том, не шевелясь, пока она шла к нему навстречу. – Я не собираюсь брать в жёны заводной механизм.
– Но ведь это было бы так удобно? – задумчиво произнесла Кассандра, остановившись всего в паре шагов от него. – Механическая жена никогда не станет раздражать или доставлять вам неудобства, – продолжила она. – Никому в паре не нужна любовь. И даже с учётом расходов на мелкий ремонт и техническое обслуживание она стала бы выгодным приобретением.
В её голосе слышались ледяные нотки. Очевидно, Кассандра всё ещё не забыла, как резко он покинул Приорат Эверсби.
Лишь небольшая часть мозга Северина работала в штатном режиме. Другая подмечала малейшие детали: запах ароматизированной пудры, яркую синеву глаз Кассандры. Раньше он не встречал у людей такого цвета лица, как у неё: свежего, с лёгким молочным оттенком, словно сквозь матовое стекло пробивался розовый свет. Неужели всё её тело такое же? Он задумался о руках, ногах и изгибах под оборками платья, и его охватило ощущение, сродни тому, как иногда ледяная вода кажется горячей, а ожог - холодным.
– Напоминает сюжет книги Жюля Верна, – выдавил он, наконец. – Кстати, я прочёл ту, что вы мне порекомендовали.
Кассандра раздражённо скрестила руки на груди, от чего её пышная грудь немного приподнялись, а у него подогнулись колени.
– Но вы же оставили книгу в Приорате Эверсби?
– Я попросил своего помощника купить мне экземпляр.
– Почему вы не взяли тот, что дала вам я?
– С чего вы решили, что я оставил книгу намеренно? – парировал Том. – Я мог её просто забыть.
– Вы ничего не забываете. – Она не собиралась спускать ему это с рук. – Так почему вы её не взяли?
Хотя Том мог легко отделаться уклончивым ответом, он решил сказать ей правду. В конце концов, он никогда не скрывал своего к ней интереса.
– Я не хотел думать о вас, – коротко сказал он.
Фиби, которая всё это время переводила взгляд с Кассандры на Тома и обратно, внезапно заинтересовалась цветочной композицией на пристенном столике дальше по коридору. Она принялась перебирать растения, вытаскивая папоротник с одной стороны и втыкая обратно с другой.
Лицо Кассандры просветлело, а твёрдая линия рта смягчилась.
– Зачем же вы её прочли?
– Мне было любопытно.
– Вам понравилось?
– Не настолько, чтобы оправдать четыре часа, потраченные на чтение. Хватило бы и одной страницы, чтобы объяснить весь смысл романа.
Кассандра слегка наклонила голову, ободряюще глядя на него:
– И в чём же он заключается?
– Пока Филеас Фогг путешествует на восток, он выигрывает четыре минуты каждый раз, когда пересекает географическую долготу. К тому времени, когда он возвращается к исходной точке своего пути, у него в запасе оказывается целый день, что позволяет ему выиграть пари. Очевидно, урок состоит в том, что, если человек перемещается в направлении вращения Земли в прямом движении, стрелки часов нужно соответственно переводить назад, в силу этих обстоятельств время замедляется.
"Так-то", – самодовольно подумал он.
Однако, когда Кассандра покачала головой и начала улыбаться, Том пришёл в замешательство.
– Таков сюжет, – сказала она, – но суть романа не в этом. А в том, к какому выводу приходит Филеас Фогг относительно самого себя.
– Он поставил перед собой цель и добился её, – сказал Том, задетый реакцией Кассандры. – Что тут ещё понимать?
– Кое-что важное! – воскликнула она, не скрывая своего веселья.
– Вы надо мной смеётесь, – холодно констатировал Том, не привыкший ни в чём ошибаться.
– Нет, я смеюсь вместе с вами, но немного свысока.
Кассандра не сводила с него дразнящего взгляда. Как будто она с ним флиртовала. Как будто он был каким-то зелёным юнцом, а не искушённым человеком, знающим все приёмы, которые она пыталась применить. Но Том привык к опытным партнёрам и к их легко узнаваемым стратегиям. Её цели оставались ему неясны.
– Скажите мне, в чём главная мысль романа, – велел он.
Кассандра очаровательно сморщила носик.
– Пожалуй, нет. Лучше, я предоставлю вам возможность раскрыть её самому.
Том хранил бесстрастное выражение лица, в то время как внутри него клокотали чувства, неведомые ему прежде. Словно он пил шампанское, что было одним из самых любимых его занятий, одновременно балансируя на стальном каркасе железнодорожного виадука, что являлось одним из самых неприятных примеров времяпрепровождения.