Когда паренёк дошёл до последнего ряда, а затем вернулся в переднюю часть вагона, Пакстон остановил его коротким жестом.
– Как тебя зовут, парень?
"Шесть месяцев путешествий на этом поезде, – подумал Чемберс Пакстон, – и до сих пор мне не приходило в голову об этом спросить".
– Том Северин, – ответил мальчик и пошёл за кувшином с водой.
Он и понятия не имел, что вся его жизнь вот-вот изменится.
Глава 1
Гэмпшир, Англия
Июнь, 1876.
Заявиться на эту свадьбу было ошибкой.
Обычно Том Северин плевал на вежливость и этикет. Ему нравилось приходить на мероприятия, куда его не приглашали, зная, что он слишком богат, и его никто не посмел бы вышвырнуть вон. Но надо было догадаться, что свадьба Рэвенелов окажется ужасно скучной, как и все другие свадьбы. Сплошная романтическая чепуха, едва тёплая еда и изобилие цветов. На сегодняшней утренней церемонии крошечная часовня поместья Приорат Эверсби была битком набита растениями, как будто весь цветочный рынок Ковент-Гардена изверг там всё своё содержимое. Воздух так сильно благоухал различными ароматами, что у Тома слегка разболелась голова.
Он бродил по старинному якобинскому особняку в поисках укромного местечка, где смог бы передохнуть, прикрыв глаза. Снаружи у главного входа собрались гости, чтобы проводить молодожёнов в свадебное путешествие.
За исключением нескольких гостей, таких как Рис Уинтерборн, валлийского владельца универмага, толпа состояла из одних аристократов. А это означало, что разговоры велись на темы, которые Тому были совершенно безразличны. Охота на лис. Музыка. Выдающиеся предки. Никто на подобных сборищах не обсуждал деловые предприятия, политику или что-нибудь, что могло бы заинтересовать его.
Старинный якобинский особняк имел вид типичного обветшалого, но шикарного многовекового загородного поместья. Тому не нравились старые вещи, не нравились запах плесени и накопившейся веками пыли, потёртые ковры, искривлённые старинные оконные стёкла. Да и красота окружающей местности не производила на него никакого впечатления. Большинство людей согласились бы, что Гэмпшир, с его зелёными холмами, пышными лесами и сверкающими ручьями, сбегающими по меловым склонам, одно из самых красивых мест на земле. Однако Тому природные ландшафты нравились в основном тем, что он мог прокладывать по ним дороги, железнодорожные пути и строить мосты.
В тишине послышались отдалённые весёлые возгласы и смех. Без сомнения, молодожёны спасались бегством под дождём из сырого риса. Все здесь казались искренне счастливыми. Том находил этот факт одновременно и раздражающим, и отчасти загадочным. Как будто все они знали какую-то тайну, которую от него скрывали.
Сделав состояние на железных дорогах и капитальном строительстве, Том не ожидал, что снова испытает укол зависти. Но сейчас она грызла его, как древесный жучок старую балку. Странно. Он был счастливее, чем большинство этих людей, или, по крайней мере, богаче, что в сущности одно и то же. Но почему же он не чувствовал себя счастливым? Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он вообще хоть что-то чувствовал. Том постепенно осознал, что у него притупился вкус к жизни. То, что обычно доставляло ему удовольствие, теперь утомляло. Даже ночь в объятиях красивой женщины не приносила удовлетворения. С ним такое происходило впервые. И он понятия не имел, что с этим делать.
Северин счёл, что ему будет полезно провести некоторое время в компании Девона и Уэста Рэвенелов, которых он знал вот уже десять лет. Их троица, как и другие члены бесславной шайки, кутила, часто пьянствовала и буянила по всему Лондону. Но всё изменилось. Два года назад Девон неожиданно унаследовал графский титул и принял на себя роль ответственного главы семьи. А Уэст, прежде беззаботный пьяница, теперь управлял поместьем и арендаторами, и обсуждал исключительно погоду. Ради всего святого, погоду! Прежде такие весёлые, братья Рэвенел стали такими же скучными, как и все остальные.
Войдя в пустую музыкальную комнату, Том обнаружил в тёмном углу большое мягкое кресло. Развернув его, он сел лицом к стене и закрыл глаза. В комнате было тихо, как в склепе, за исключением негромкого тиканья часов. Им овладела незнакомая усталость, окутав его, словно туманом. Люди всегда подшучивали над его энергичностью и стремительным темпом жизни, и над тем, что никому за ним не угнаться. Теперь, видимо, и ему самому это стало не под силу.