— Это случилось так неожиданно, — растерянно говорила фермерша, — он так ужасно кашлял, бедняжка. И я думала… я думала…
— Я узнаю симптомы, — сказала Ребекка. — Я часто в детстве этим болела.
В покрасневших глазах миссис Стаббс вспыхнула надежда.
— Миссис Хилл, вы знаете, что нужно делать? Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой, и я не успела узнать никаких ее секретов. У других детей никогда не было такого страшного кашля.
— У вас есть мать-и-мачеха? — спросила Ребекка.
Миссис Стаббс покачала головой, и глаза ее наполнились слезами. Ребекка успокаивающе положила руку ей на плечо.
— Не важно. А как насчет тмина?
— Да, есть в огороде. Или вы хотите, чтобы был сухой?
— Свежий будет даже лучше. — Ребекка повернулась к фермеру. — Вы не могли бы нарвать нам несколько растений? Корни оставьте в земле.
— Возьми с собой Элис. — Миссис Стаббс махнула рукой, вызывая с чердака старшую дочь. — Она хорошо знает, что где в огороде.
— А мы, пока ждем, вскипятим воду. — Ребекка наполнила водой из кувшина котелок и повесила его над огнем.
Мальчик снова закашлялся, и этот хриплый звук был еще хуже его свистящего дыхания, когда он пытался набрать в грудь побольше воздуха.
— Постарайтесь успокоить его, — пробормотала Ребекка.
Миссис Стаббс стала баюкать ребенка и тихо напевать.
— Я могу чем-то помочь? — спросил Джулиан из-за ее спины.
Ребекка обернулась к нему и увидела, что он удивленно наблюдает за ней со своего места около двери, где расположился, чтобы не мешать никому.
— Ничем, — улыбнулась она, — только занять разговором мистера Стаббса, если понадобится.
Элис появилась на кухне первой и ретиво протянула несколько пучков травы Ребекке. Пока мужчины тихо беседовали в углу, Ребекка прокипятила тмин в котелке, а затем велела фермерше подержать ребенка над паром. Часть листьев она растерла в ступке и, залив их горячей водой, положила полученную пасту мальчику на грудь. Когда тмин хорошенько настоялся, они дали вареву остыть, а затем добавили туда немножко меда, чтобы смягчить вкус. После пара дыхание ребенка стало гораздо легче, и он смог пить маленькими глотками теплый напиток.
Они все тихо сидели в комнате, ставшей душной от пара, и вскоре были вознаграждены тем, что мальчик стал легче дышать, а потом даже спокойно уснул.
Миссис Стаббс склонилась над ним, чтобы поцеловать, и ее слезы пролились на его пушистую головку.
— Спасибо, миссис Хилл, — тихо промолвила она, — я никогда не забуду вашу доброту.
Ребекке стало жарко от смущения.
— Я рада, что смогла помочь. Мое собственное детство я провела в болезнях. И все, что я узнала за то время, теперь пригодилось.
— И пригодится снова, когда у вас будут свои дети.
Ребекка старалась не смотреть на Джулиана, но удержаться не смогла. Она робко попыталась улыбнуться ему, как полагалось бы молодой жене, но представить себя со своими детьми… было ей как-то странно… Она никогда не думала, что будет их иметь, потому что не собиралась замуж. Но вдруг образ темноволосого младенца у груди показался ей очень привлекательным и совсем не страшным.
— Ты была изумительна!
Лежа на сене, мирно покоясь в объятиях Джулиана, Ребекка тихонько улыбалась звучавшему в его голосе удивлению.
— Я не изобрела это лечение, Джулиан. Просто его так часто применяли ко мне, что я поневоле запомнила.
— Но само твое поведение успокоило их обоих. Ты была такой уверенной… знающей… так была убеждена, что с мальчиком все будет хорошо…
— Это было то, что им было нужно услышать. Чем испуганнее были они, тем более напряженным становился их сынишка.
Он поцеловал ее в макушку.
— Я все равно считаю, что ты была изумительной.
— И я ценю твое мнение. — Ее улыбка погасла. — Джулиан, я не тот человек, которым следует восхищаться… в отличие от Стаббсов. У них нет никого в целом свете, кроме друг друга. И они должны трудиться, не покладая рук, чтобы обеспечить всю свою семью. По сравнению с их мужеством я чувствую себя беспечной и себялюбивой.
Он чуть сжал ее в объятиях.
— Ребекка…
— Нет, выслушай меня. Я все твержу и твержу, что хочу, чтобы моя жизнь была одним большим приключением. Мои родители позволяли мне все детство болтать об этом. Теперь ты делаешь то же самое. И вы все очень добры. Но я при этом — сущая эгоистка: будто мне положено получать все, что захочу. В то время как на свете есть множество людей, которым нужна удача, чтобы всего лишь выжить.