Ребекка снова чуть не задрожала, но взяла себя в руки.
— Хотя, судя по вашему наряду, — он с отвращением передернулся, — не слишком он о вас позаботился. Не так мастерски, как всегда.
— Верьте во что хотите. Если вы так уверены в успехе, тогда скажите мне правду. Неужели оно того стоило? — поинтересовалась она, разводя руками. — Гоняться за нами, убивать людей из-за какой-то драгоценной безделушки…
— Вы ее недооцениваете, мисс Лиланд.
— Тогда объясните мне ее ценность, сэр. Насколько я знаю, она находилась у вас на протяжении последних десяти лет.
Он ничего не ответил, но морщинки около его глаз углубились от сдерживаемого смеха.
— Вы ее не продали, — продолжала Ребекка, — значит, дело не в деньгах. Тогда что? Желание обладать этой собственностью? Ваша жена не могла носить ее публично. Или вам хотелось ее иметь просто потому, что она принадлежала вашему зятю?
— Глупая причина, мисс Лиланд.
Она склонила голову набок и небрежно присела на кресло.
— Как я понимаю, алмаз был у вашей жены, пока она не отдала его.
— Он был украден, — ледяным тоном произнес Уиндебанк.
Теперь настала ее очередь улыбнуться, и Ребекка постаралась вложить в свою улыбку побольше жалости. А когда он напрягся, она поняла, что сумела его уязвить.
— Украден? Я слышала другую версию, сэр. И вы тоже услышали это прямо из уст самого Роджера Истфилда.
— Он солгал.
— А может быть, солгала ваша жена? Он резко шагнул к Ребекке, глаза его свирепо сверкнули… затем он остановился.
— Она никогда не отдала бы камень. Она всегда его ценила.
— Значит, вы украли его для жены?
— Граф не нуждался в «Скандальной леди», — махнул он рукой. — Он не собирался ее продавать, хотя ему очень нужны были деньги. Флоренс нуждалась в ней больше.
— Но она же не могла ее носить, — запротестовала Ребекка.
— Нет, она ее носила. Каждый день. Ей не нужно было, чтобы алмаз видел кто-то еще.
Ребекка ощутила неловкость и тревогу.
— Это не похоже на нормальное поведение.
— Это было вполне нормально… для нее. Алмаз ее успокаивал. Я сознавал, что он снова всплыл на поверхность. Мне нужно было его вернуть. Ей нужно было, чтобы он вернулся.
Говоря это, Уиндебанк смотрел не на Ребекку, а в окно, словно видел там что-то или кого-то.
— Почему? — мягко спросила она.
Сначала она решила, что он ей не ответит. Выражение его лица было задумчивым, грустным, и когда он начал говорить, слова полились неудержимым потоком.
— Это было что-то очень странное, то, как алмаз ее успокаивал, — говорил он, тяжело опускаясь в кресло, словно кости не могли больше удерживать его вес, — пока она могла прикасаться к нему у себя на груди, под платьем, она вполне могла себя контролировать. — Он поморщился. — Душевное и умственное состояние моей жены уже много лет… не совсем здоровое.
Ребекка молча наклонилась вперед и слушала его с неподдельным интересом.
— На протяжении многих лет она могла выглядеть вполне нормальной. Когда мы поженились, я сначала замечал лишь легкую странность и относил это на счет особенностей женского ума.
Ребекка стиснула зубы, чтобы не сказать ему все, что думает о такой нелепой идее.
— Постепенно она стала рассказывать мне о голосах… — Рот его искривился. — К тому времени у нас уже было двое детей, и я решил, что своим признанием она просит моей защиты. Она становилась сама не своя, когда голоса говорили ей, что она должна делать.
Он не стал распространяться дальше, а Ребекке не хотелось слышать подробности. Грустная повесть их жизни не давала ему права забирать жизнь у других людей. Но ей было очень жаль их детей.
— С того момента, как магараджа подарил Паркхерсту этот проклятый алмаз, все ее чувства сосредоточились на нем. И я наконец должен был достать его для нее. Это давало ей некоторую меру покоя, в каком мы все так отчаянно нуждались.
— И этим лишили покоя другую семью.
— Из-за событий, которыми я не мог управлять, — сухо произнес он, не особо распространяясь.
Наверное, она каким-то словом или звуком выразила свое презрение, потому что он вдруг навис над ней, сверкая глазами. Ей пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не съежиться от страха. Почему не схватила она кочергу, когда у нее был такой шанс?
— Она грозилась покончить с собой, если не получит камень! — сказал Уиндебанк. — Зачем держать эту штуку где-то под замком, если она может принести мир моей семье? Если б только Паркхерст не… — Он оборвал себя на полуслове и медленно выпрямился. — Но все это в прошлом.
— А как насчет будущего? — тихо поинтересовалась она.