Глаза Фаргона выкатились, лицо побагровело от гнева.
– Извини, – торопливо произнесла Эллин, испугавшись, что его хватит удар. – Я погорячилась. Я лишь хотела заставить тебя понять, что все смеются, глядя на то, как ты гоняешься за Макканом и увольняешь своих лучших людей, когда они являются с пустыми руками. Ты губишь не Маккана, Тед. Ты губишь самого себя. Прошу тебя, оставь его в покое, пока не поздно.
Лицо Фаргона исказилось.
– Если люди смеются надо мной, – гневно заговорил он, – то они будут смеяться куда громче, увидев тебя…
– Так чего же ты ждешь? – вскричала Эллин. – Опубликуй снимки. Не знаю, чего ты этим надеешься добиться, во всяком случае, Маккана ты не получишь. На мой взгляд, такой шаг сулит тебе единственное приобретение – кабинет на третьем этаже, который освободится после моего ухода.
– Это угроза? – осведомился Фаргон.
– Это не угроза, это факт, – кипя негодованием, отозвалась Эллин. – Я ни за что не останусь здесь, если ты унизишь меня и погубишь мою репутацию.
– Ты думаешь, я не решусь напечатать снимки? – спросил Фаргон.
Эллин пропустила его слова мимо ушей и сказала:
– Я думаю, тебе следует знать, что Маккан предложил мне работать у него.
Глаза Фаргона на мгновение расширились, лицо вновь побагровело, а в уголках губ выступила пена. Эллин испугалась, что на сей раз действительно зашла слишком далеко.
– Ах, так вот в чем дело! – процедил Фаргон. – Этот ублюдок вновь выкинул тот же самый финт. Я отправил тебя с поручением соблазнить его приехать в Штаты, но вместо этого он соблазнил тебя остаться в Европе. – Он с горечью рассмеялся. – Я поспорил с Манни, что вы с Макканом найдете общий язык в постели…
– До этого не дошло, – перебила его Эллин.
– Почему же в таком случае он предложил тебе работу? – спросил Фаргон. – Впрочем, не надо объяснять. Он сделал это, чтобы оскорбить меня. Что ж, он добился успеха. И если ты собираешься перебежать к нему, советую тебе сейчас же позвонить папочке и мамочке и предупредить, что вашу семейку ждет скандальная известность.
– Я не поеду. Я отказалась от его предложения, – ответила Эллин. – Но не потому, что боялась твоих угроз. Я не хочу покидать свою страну, точно так же как Маккан – свою.
– Что ж, это первые разумные слова, которые я услышал от тебя сегодня, – сказал Фаргон. – Ладно. Я больше не хочу угрожать тебе позором и выслушивать твои проклятия. У тебя обширная клиентура и отличная репутация в Лос-Анджелесе, и когда я уйду на покой, мне бы хотелось видеть в своем кресле кого-нибудь вроде тебя. Да-да, – добавил он, заметив ошеломленное выражение на лице Эллин. – Я очень высоко тебя ценю. Тебе еще многому предстоит научиться, но ты справишься и станешь одной из самых влиятельных женщин в Голливуде. Я могу сделать это для тебя. И я хочу сделать это для тебя. – Он сел прямо и впился в Эллин взглядом, от которого по ее телу побежали мурашки. – Но я могу и раздавить тебя! – гневно бросил он. – И тогда для твоей прекрасной задницы не найдется кресла ни в этом городе, ни в любом другом. Не забывай об этом, Эллин. Помни о том, кто дал тебе шанс, лелеял твой талант, кто оберегал тебя, когда вокруг начинали рыскать акулы. Ты не знаешь и малой доли тех мерзостей, которыми славится Голливуд, потому что тебе никогда не приходилось копаться в дерьме. Этим ты всецело обязана мне, равно как и удачными сделками и славой, которая к ним прилагалась. Я расчищал тебе путь, Эллин, но ты даже не догадывалась. И я решил сказать тебе об этом, чтобы в следующий раз ты хорошенько подумала, прежде чем заявлять, будто бы я превратился в посмешище в своем городе. Мне нужен Маккан, он нужен мне здесь, в Голливуде. Так что садись за стол и составь новый план, который не предусматривает отступление после первой же неудачи. Ты слышала, что я сказал?
Лицо Эллин окаменело. Слова Фаргона больно ранили ее профессиональную гордость.
– Да, слышала, – с натугой произнесла она.
– Тогда проваливай отсюда! – рявкнул Фаргон.
Пять дней спустя, в субботу, Эллин готовила обед для Мэтти, которая вернулась из Мексики, где снялась в небольшой, зато интересной роли. Эту роль она получила после прослушивания, которое Эллин организовала перед отъездом в Лондон, и теперь, хотя она ничего не сказала Мэтти, Эллин не могла отделаться от мысли, чему именно сестра обязана успехом – собственным способностям или же Тед Фаргон пустил в ход свой невероятный дар убеждения.
– Знаешь, – сказала она, помешивая соус, – если бы не фотографии, я бы не сходя с места послала его к черту и стала продюсером. У меня обширные связи, а Фаргону вряд ли под силу держать за горло весь Голливуд.
Мэтти скорчила гримасу.
– Когда речь заходит о воротилах, которые заправляют Лос-Анджелесом, все возможно, – ответила она, наполняя графины вином. – За их плечами немалый жизненный путь, и как знать, кто из них кому и чем обязан. Впрочем, мне трудно представить, что Фаргон закроет перед тобой все дороги. Конечно, он может причинить тебе неприятности, но вряд ли станет следить за каждым твоим шагом. Да и зачем ему это, если в его распоряжении десятки отлично подготовленных кандидатов на твою должность? Вдобавок тебе совсем не нужна его помощь, если ты хочешь преуспеть на поприще продюсера. Пожелай ты стать знаменитым агентом – что ж, тебе пришлось бы цепляться за этого старого козла. Но если ты хочешь узнать мое мнение, пришла пора избавиться от его опеки и делать то, что тебе по душе.
– У него остались копии полароидных снимков, – напомнила Эллин.
– Это он так сказал, – возразила Мэтти. – На самом деле он до смерти испугался, что ты примешь предложение Маккана и выставишь его еще большим болваном, чем он выглядит сейчас, даже со своими новыми волосами. Именно поэтому он заявил, будто бы делил пирог таким образом, чтобы вкусная начинка доставалась тебе, – тем самым он заставил тебя усомниться в своих силах, хотя ему прекрасно известно, что ты его лучший агент. И уж конечно, Фаргон передаст тебе свою должность в Эй-ти-ай, когда его сердце окончательно откажет, но самое интересное в том, что он сообщил тебе об этом после того, как узнал о предложении Маккана. Пойми наконец, вся эта чушь насчет акул, золотых рыбок и закулисных маневров имела целью внушить тебе, будто бы ты ни на что не способна без поддержки Фаргона.
Эллин улыбнулась и, надев рукавицы, вынула из духовки брызжущего маслом цыпленка с хрустящей корочкой.
– Хватит о Фаргоне, – сказала она, убавляя огонь под кастрюлей с соусом. – Лучше расскажи про Джина. Как у него дела? Он уже переехал к тебе?
Хмурое лицо Мэтти просветлело.
– Каждый вечер он кладет мне на подушку цветы, пишет мне стихи, звонит каждый день, когда я в отъезде. Господи, неужели он и впрямь меня любит?
В глазах Эллин заплясал смех.
– Ты серьезно? – спросила она. – Он действительно пишет тебе стихи?
– Если хочешь, я дам почитать, – ответила Мэтти.
– Он работает? – спросила Эллин улыбаясь.
– Только что подписал контракт и теперь тренирует каскадеров для какого-то боевика, который будут снимать в студиях «Парамаунт».
– А сам он не хотел бы там сыграть?
– Мог бы, если бы захотел. М-м-м, от этого запаха у меня текут слюнки! Где будем обедать – в доме или на свежем воздухе?
– Я подняла тент, и мы можем сесть на веранде, – ответила Эллин. – Если станет жарко, вернемся в комнаты, а позже поплаваем в бассейне. Ты захватила купальник?
– Еще бы! Помочь тебе таскать подносы? Господи, твой телефон перестает трещать хотя бы в выходные?
– Я включила автоответчик, – сказала Эллин. – Я обещала, что мы проведем день вдвоем, и намерена сдержать слово.
Глаза Мэтти забегали, но она промолчала, и только когда они с Эллин сели за стол, спросила:
– Твое обещание останется в силе, даже если позвонит Маккан?
Вилка Эллин замерла на полпути к губам.
– Кажется, я потеряла аппетит.
– Прости, – спохватилась Мэтти. – Так что же, – произнесла она, набив рот и начав жевать, – ты до сих пор ему не позвонила?