Он тут же завязал с глупыми вопросами, наклонился и поцеловал меня. Я покрепче обняла его и прижалась к нему всем телом. Большаков немного удивился такому внезапному проявлению чувств, я это почувствовала, но постепенно начал увлекаться и, кажется, всё остальные мысли начали из его головы уходить. Мы увлечённо целовались, пока кто-то не открыл дверь, заехав при этом Максиму по плечу. Он охнул и недовольно обернулся.
— О, а вот и наши голубки! Вы чего не заходите?
Я облизала губы и выразительно посмотрела на Гошку Кудрявцева, нашего футболиста доморощенного. Он мнил себя Рональдо и вечно пинал всё, что попало. На этот раз досталось Максиму.
Большаков потёр плечо и болезненно поморщился.
— В самый интересный момент, — посетовал он.
— Пардон! — Гошка пошленько заулыбался и посмотрел на меня, я же в ответ показала ему язык и потянула Максима в зал.
— Мы последние, — сказал Большаков, оглядывая обстановку.
— Подумаешь, — фыркнула я и взяла его под руку.
И завертелось. Умные речи учителей, поздравления присутствующих родителей, ответные речи отличников. Потом стало полегче, когда взрослые начали расходиться, и пошло основное веселье. Из-под полы появилось спиртное, всех потянуло танцевать, счастливые выпускники теряли голову от ощущения свободы и вели себя всё развязнее и развязнее.
Максим смотрел на всё это с насмешкой, а я начала скучать. Мы потанцевали, потом ещё потанцевали, и ещё, он начал мне шептать на ухо о том, что пора уже отсюда свалить и лучше к нему на квартиру. В принципе я сама не возражала, если бы у меня в сумке не лежал билет на скорый поезд до Москвы. В пять мне надо было быть на вокзале, а ещё домой за вещами. И сделать это надо было так, чтобы никто не заметил моей суеты.
Галка Лесновская крутилась неподалеку от нас, посматривала со значением, все больше на Максима, а я когда замечала очередную вспышку интереса с её стороны, обнимала любимого с ещё большей страстью и прижималась к его руке весьма откровенно, заглядывая ему в глаза.
— Саш, прекрати, — замялся Большаков, когда я повторила свой манёвр в третий раз.
— Я тебя смущаю, что ли?
— Не смущаешь, ты меня заводишь. Может, всё-таки поедем?
Я лишь усмехнулась.
— Думаешь, я не понимаю, чего ты мнёшься? Из-за Сороки.
Он покачал головой.
— Ты меня с ума сведёшь! Я говорю, что хочу тебя, а ты мне опять глупости повторяешь! — и вдруг схватил меня за руку. — Пойдем, я тебе докажу!
— Куда? — я даже испугалась. Но он практически тащил меня за собой, а так как Лесновская оказывалась всё ближе к нам, я начала вырываться. — Не хочу я, отпусти! — и тут же начала улыбаться, оказавшись лицом к лицу с ненавистной соперницей. — Привет, Галь!
— Привет, привет, — Сорока натянуто улыбнулась и посмотрела на Большакова, и только что не облизнулась. Я вдруг почувствовала, как что-то сильно кольнуло в груди и захотелось вцепиться ей в волосы.
Максим обнял меня за талию и улыбнулся совершенно спокойно и дружелюбно.
— Как дела? — спросил он.
— Что у неё может случиться? — прошипела я себе под нос, а в глаза улыбнулась.
— Всё в порядке, — мило улыбнулась Галка и сверкнула глазами в мою сторону. Я нахмурилась. А Большаков вдруг сказал:
— Галь, я вот тут Саше рассказывал о том вечере в клубе. Она вся испереживались, что её не было с нами. Надо как-то всем вместе собраться и гульнуть, как предложение?
Лесновская посмотрела на меня и улыбнулась, но как-то невесело. Я же от такой наглости Большакова онемела на некоторое время и посмотрела на него, подозревая, что он надо мной издевается. Он тоже смотрел на меня, со значением.
Я заставила себя улыбнуться.
— Конечно, милый, как хочешь, — сладко мяукнула я и обняла его, а сама, пока никто не видит, шарахнула его кулаком между лопаток. Он крякнул и отодвинулся.
— Какой же ты гад, Большаков, — не уставая, повторяла я по дороге к машине. Выдёргивала руку, старалась перегнать его. — Какой гад!
— Что такое? Я хотел, как лучше, чтобы ты успокоилась!
— Я успокоилась, не видно?
— Саш, мы просто встретились в клубе, вот и всё. А ты раздула из этого проблему, а её нет!
Я остановилась и гневно посмотрела на него.
— Не ври мне! Ты с ней целовался!
— Я? — вышло довольно фальшиво. Он сам это понял и стал смотреть себе под ноги.
— Ты! Мне Людка всё рассказала!
— Твоя Людка слишком много знает и видит! Я был немного пьян и не совсем понимал, что делаю.
— Вот это меня и беспокоит! А теперь Сорока ещё будет думать, что я тебя к ней ревную!
— А ты не ревнуешь?