— Саша, что? Что он тебе сказал?
— Она моя мать, — еле слышно произнесла я и облизала пересохшие губы от волнения губы.
Максим непонимающе смотрел на меня, потом помотал головой.
— Кто?
Я подняла на него несчастные глаза.
— Луганская.
Большаков неприлично вытаращил глаза, а потом странно покачнулся и сел на пол. А я опять заревела.
Так прошло несколько минут.
Когда слёзы иссякли, я взглянула на потрясённого Большакова и нахмурилась.
— Что молчишь?
Он потряс головой по-собачьи, а потом усмехнулся.
— Что за бред?
Я кивнула.
— Я так же отреагировала. Действительно, бред…
Максим подался ко мне.
— Саш, это что, правда?
Я закусила губу и пожала плечами.
— Откуда мне знать? Папа сказал, что да…
Большаков удивлённо присвистнул.
— Ничего себе!
Я немного разозлилась.
— Это всё, что ты можешь сказать?
— Сань, я просто в шоке!..
Я пригорюнилась.
— Я тоже. Она меня бросила, Максим! И меня, и папу… И никогда обо мне не вспоминала! Я не нужна ей!
Большаков меня обнял, и я опять разревелась у него на плече.
— Значит, она дура, — вдруг сказал он и очень уверенно сказал, я даже растерялась.
— Что?
— Дура, говорю. Если ты ей не нужна, значит, она тебя не стоит!
— Максим, что ты говоришь?
— Правду, — кивнул он, серьёзно глядя на меня. — Ты умница, красавица, она сама не понимает, что она потеряла!
Я от умиления опять заплакала и обняла его за шею.
— Я так тебя люблю, Большаков!
Через какое-то время он попросил:
— Расскажи мне.
Я рассказала. Что сама знала. А знала я немного, только то, что рассказал мне отец. Максим молча выслушал, а потом только головой покачал.
— Бывает же такое…
— Он столько лет скрывал!
— Его можно понять.
Я удивлённо посмотрела на него.
— Ты можешь?
Он кивнул.
— Я могу. Он защищал тебя. Думаешь, тебе было бы легче, если бы ты росла с мыслью, что она тебя бросила?
Я вздохнула, откинулась на спинку дивана и задумалась.
— Не знаю… Я сейчас ничего не понимаю. И не знаю, что делать дальше.
— А что ты собралась делать дальше? — Максим продолжал сидеть на полу, у моих ног, облокотившись на диван, и смотрел на меня.
— Мне надо с ней поговорить…
— Надо? — усомнился он.
— Да, иначе я не смогу дальше жить, понимаешь? Мне надо с ней поговорить, услышать, что ОНА мне скажет. Мне это нужно.
Максим вздохнул, и устало потёр лицо.
— Тогда поговори. Только отца не расстраивай, ему сейчас и так плохо.
— Я знаю, — тихо проговорила я, потом потянулась к нему и обняла сзади за шею, прижавшись щекой к его щеке. — Я так рада, что ты у меня есть… Чтобы я без тебя делала?
А я ведь чуть тебя не потеряла, пронеслось у меня в голове, и я прижалась к нему ещё крепче.
Максим тихо, но как-то надрывно засмеялся.
— Странное у тебя настроение, Санька! Мне как-то не по себе, когда ты такое говоришь!
— Скажи, что ты меня любишь, — попросила я.
— Ты же знаешь…
— А ты скажи!
— Я тебя люблю.
Я с трудом сглотнула и даже глаза закрыла.
— Я тоже тебя люблю… Очень-очень!
— О Боже! — простонал Большаков и поцеловал мою открытую ладонь. — Успокойся!
— А что у тебя с Соней? — спросила я.
Он заметно напрягся и даже отодвинулся немного.
— Вот я так и знал!
— Я просто спросила!
— Саша, почему ты всегда умудряешься портить такие моменты?
Я пожала плечами.
— Я просто хочу, чтобы между нами всё было ясно.
— Между нами и так всё ясно! Мы друг друга любим, скоро поженимся, что не так?
— Тебе трудно ответить? — продолжала настаивать я, причём совершенно спокойно.
— Нет, мне не трудно! Ничего у меня с ней нет!
— Максим! — решила пожурить я его.
— Правда, Сань! Ничего! Я ничего ей никогда не обещал! Всё было ясно с самого начала!
— Спал с ней? — сурово сдвинув брови, спросила я, хотя и так знала ответ. Он отвернулся и не ответил. Я поджала губы, но решила эту тему не развивать. Всё-таки я исправляюсь, мысленно похвалила я себя. Да и знать подробности мне не очень хотелось.
— Ладно, — решила я, — давай забудем. И вообще, эти московские приключения нам обоим ничего хорошего не принесли. Предлагаю забыть и не вспоминать.
Большаков повернул голову и недоверчиво посмотрел на меня, даже нахмурился немного.
— Правда?
Я кивнула.
— И скандала не будет?
Мне его тон не понравился.
— Я что, такая скандальная? Я сейчас обижусь!