— Что там у тебя? Говори уж, не тяни, — подняла мама на меня глаза, полные слез.
— Я не понимаю, зачем? Зачем вы рискуете своей жизнью, матушка? Богатые люди, никогда не рожают много детей. Один ребенок, который наследует состояние. Максимум два, а три — вообще редкость. Зачем? — Повторила я свой вопрос.
Мама только устало прикрыла глаза. Было видно, что этого вопроса она не ждала.
— Ах, милое дитя, что ты можешь понимать в этом? Тебе десять лет. Тебе еще рано интересоваться такими вопросами, — с усмешкой проговорила она.
— Матушка, может быть дело во мне. Я… — Голос пропал, когда хотела спросить «я плохой ребенок?». Отец часто мне говорил, что я не заслуживаю и сотой части той любви, что дарят мне они, родители.
— А знаешь, действительно все дело в тебе, — глубоко вздохнула, женщина, — все дело в тебе. Если бы не ты…
— Что, если бы не я…
— Но ты родилась и теперь ничего не изменишь…
Тут я поняла одну вещь. И это понимание так пронзило мое сознание, что потемнело в глазах и закружилась голова. Мама, моя милая мама винит меня в том, что сейчас с ней происходит. Я действительно плохой ребенок!
Я беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни слова. Было больно и плохо. Но может быть еще не поздно все исправить, стать хорошим ребенком? Я обязательно стану хорошим ребенком!
— Мама, — наконец, прошептала я.
Женщина не реагировала, погрузившись в свои печальные мыли.
— Мама, — теперь уже увереннее и громче. В конце концов, я пришла сюда, что бы подбодрить маму, а не расстраивать. Нужно сказать, что я люблю ее и жду выздоровления, — матушка, не расстраивайтесь так, доктора говорят, что это вредно для вашего здоровья. Что мне сделать, чтобы развеселить вас?
— Уйди, я не хочу тебя видеть.
«Уйди, я не хочу тебя видеть» — я не понимаю, что нужно сделать.
«Уйди, я не хочу тебя видеть» — мне нужно встать и уйти?
«Уйди, я не хочу тебя видеть» — эти простые слова долгую минуту доходили до меня. Мне нужно встать и уйти.
Встала, поклонилась, развернулась и пошла к двери. На середине пути остановилась, обернулась:
— Матушка, я просто хочу, чтобы вы знали. У вас есть я, и я люблю вас!
— Любишь? Ты? — закричала мама, — Раз любишь, почему ты родилась? Ты должна была умереть, как все остальные! — я ошарашено уставилась на нее. Мама все продолжала кричать, — Это ты, ты должна была умереть, незаконное дитя греха! А стальные родиться! Мои дети, мои милые дети… Убирайся, я не желаю тебя больше видеть! Никогда! Слышишь, никогда! ВОН! ВОН!
Я стояла у кровати матери, не в силах сделать и шагу. Мне было больно и не выносимо слушать это, но я знала, что мама любит меня.
Дверь резко распахнулась и в комнату широкими шагами вошел отец.
— Как ты могла? — зло бросил он мне, — уведите ее, — это уже моей гувернантке.
Та грубо схватила меня за плечо и потащила к выходу.
— Милая, успокойся…
— Роди, она ушла, ушла?
— Да, дорогая, ее здесь нет. Успокойся, тебе нельзя нервничать…
Прошло три дня с того момента как меня увели от мамы и заперли в моей комнате. Ко мне никто не заходил, кроме старой служанки, приносившей мне еду и с осуждением смотревшей на меня. Хотя я к этому привыкла, все равно было неприятно. Мне никто ничего не говорил о здоровье мамы. «Не велено», — кратко отвечала служанка и уходила, не забыв закрыть дверь на ключ.
Три ночи и два дня я плакала не переставая. А сейчас, устав от слез, я, лежа на кровати, размышляла над произошедшим. И эти размышления навели меня на некоторые не очень приятные мысли.
Вопервых, отец. Или не отец? Я запомнила слова матери о незаконном дите греха. Это означает, и я это точно знала, что мама, будучи еще не замужем, забеременела мной. И тут возникает главный вопрос: мой отец, Родерик тей Райзенде, тот самый мужчина, от которого забеременела мама? Или есть еще человек, бросивший маму, когда узнал о ее беременности?
В пользу первого варианта, говорит поспешная свадьба.
Пару лет назад, будучи в гостях у Марты в Эссентере, маленьком городке, расположенного недалеко от нашего поместья, я подслушала один очень интересный разговор, которому не придала особого значение. Но теперь…