— Да, хорошо. Через два часа увидимся, — спокойно ответил Лозовский, стараясь все делать максимально непринужденно. — Не поверишь, у меня брат прилетел по делам сюда. Хочет встретиться.
— Что ты так на меня смотришь? — взбрыкнула Алиса. — Я же тебя не держу. Иди, конечно. Проживу я без тебя пару часов.
С приездом Аркадия, вопреки ожиданиям Вальдемара, все только усложнилось. Разделять две жизни стало в несколько раз труднее. Уходить от Алисы, чтобы встретиться с другом. Он чувствовал, что все глубже увязает во лжи. Как трясина это засасывало его с каждым днем, с каждым новым разговором. Страх не выбраться стал осязаемым, от него спасала только Алиса, она же его и внушала.
— Хорошая новость, — звонок друга разбудил утром обоих.
— Да, какая же хорошая новость? — подмигнул Алисе. указал пальцем на телефон и одними губами сообщил, что это звонит брат. Вышел в ванную, чувствуя себя неверным мужем в гостях у любовницы.
— Судя по голосу, Алиса рядом, — снисходительно хмыкнул Аркадий.
— Уже нет, — тон изменился кардинально. — Давай быстрее, что удалось выяснить.
— Мы нашли Артема. Ты сегодня выходной? Сейчас скину тебе адрес. Жду там через два часа, — отчитался Нилов.
— Хорошо, только сначала провожу Алису в кофейню. Она сегодня заменяет Рекса. И приду к тебе. Пришли в «Кофе и любовь» пару наших ребят, пусть следят за ней постоянно, — отдал последние распоряжения Лозовский.
— Уймись уже, всех кого мог выделить для ее охраны, я давно выделил. Лови адрес. Жду.
Нилов отрубил вызов, а Вальдемар выключил воду и задумчиво посмотрел в зеркало. Вот и все, совсем скоро это закончится. Игра в «спаси Алису от безумного шляпника», игра в «простого парня», вот только игра в любовь так просто не закончится, потому что все более чем серьезно.
— Ну кто так паркуется? Сегодня вообще клиентов не будет, — негодовала Алиса, огибая припаркованную прямо у входа в кафе газель с рекламой какого-то мороженого. Она не только закрыла вывеску и витрину, но и перекрыла пешеходный переход. Вальдемар заглянул внутрь, но ни водителя, ни номера телефона не обнаружил.
— Да, я паркуюсь, как мудак, — выдохнул он. — Будем надеяться, что сейчас разгрузится и свалит. Если что, звони в ГИБДД, пусть штрафуют.
— О нет, не буду я этим заниматься, — открестилась девушка. — Терпеть не могу придурков в форме. Мне их по делам Артема хватило.
— Как хочешь, — у входной двери Вальдемар поймал девушку за талию, притянул к себе. Целовал нежно и долго. Внутри как-то мерзко щемило, отпускать её было физически больно. Не выдержал и, не дав ей отойти и на два шага, повторил вероломное нападение.
— Ты чего? — улыбнулась, наконец, отпущенная на свободу лисичка.
— Я, кажется, ревную тебя к кофейне. Ты будешь работать без меня целую смену, ужасно, — еще один короткий поцелуй.
— Дурак, — ударила его по плечу и рассмеялась. — Отпускай меня работать. Время поджимает.
— Не хочу!
Это был глупый и совершенно нелогичный порыв. Обнять её, захватить в плен губы и мучать их несколько минут до боли, как в последний раз. Как будто через пять минут случится конец света: они никогда больше не встретятся, больше не будет этого голоса, запаха и одного дыхания на двоих.
— Всё, ра-бо-тать, — задохнувшаяся Алиса отстранилась. — А вечером предлагаю вино и крышу, — встала на носочки и потянулась к уху. — Там ты сможешь делать это сколько хочешь…
Черт, уши. Почему, когда любая другая женщина касалась их его передергивало от отвращения. Когда это делала Алиса, Вальдемар таял как мороженое на жаре и готов был простить все, отпустить куда угодно, но только ненадолго. Вот и сейчас руки послушно освободили девушку.
— До вечера, серый волк.
— До вечера, лисичка.
Квартира, куда Аркадий и его ребята затащили Быкова-младшего была той еще халупой с запахом сырости и гниения. Очень старый фонд и толстые стены, скрипучие обшарпанные полы, двери с давно облупившейся краской, свисающие кое-где лоскутами бои и советские чугунные батареи. К одной из них и был прикован наручниками побитый жизнью и людьми Нилова парень.
Да, как удивительно жизнь меняет людей. От худощавого мажора с фото не осталось ровным счетом ничего. Вместо ровного загара — нездоровая, почти зеленоватая бледность. Впавшие пустые глаза и огромные синяки. Трехдневная небритость. Кое-как обросшие мышиного цвета волосы. Всю эту красоту служба безопасности разукрасила в своем любимом стиле «ничего лишнего, только кровь».