Таким образом, массовое производство стрелкового оружия в Европе в 1855–1870 гг. является побочным продуктом Крымской войны. В основном, новое оборудование надежно оставалось за стенами арсеналов. В то же время управление конструированием и производством стрелкового оружия со стороны государства стало намного более точным и всеобъемлющим, нежели несовершенная проверка инспекторами качества продукции ремесленников-кустарей. В орудийном производстве произошло обратное — отчасти ввиду жестокой конкуренции между потенциальными производителями артиллерии. Однако новый фактор подтвердил и закрепил зародившееся в качестве случайного результата частного соперничества появление нового материала для изготовления пушек— стали. Производство последней требовало ресурсов, запредельных для всех существовавших государственных арсеналов.
Как и в случае со стрелковым оружием, решающим толчком к новым развитиям в артиллерийском деле стала Крымская война. Благодаря газетам затруднения британских и французских войск в Крыму стали известны беспрецедентно широкой аудитории. Подробные описания боевых действий, отсылаемые корреспондентами в Париж и Лондон, помимо всего прочего, вызвали вспышку изобретательства в связанных с войной областях[319]. Лишь немногим из предложенных идей удалось сойти с чертежной доски, а воплощенные в жизнь зачастую оказывались мертворожденными. Таковыми, например, были чересчур массивные и запоздавшие с появлением сорокадвухтонные мортиры, производство которых было завершено через год после окончания Крымской войны, и впоследствии обращенные в геральдическую стражу главных ворот Вулвичского арсенала. Они стали весьма удачным символом роли арсенала в разработке и производстве артиллерии[320].
Однако некоторые из новых идей имели долгосрочные последствия. Наиболее значимым, вероятно, было открытие бессемеровского процесса выплавки стали, названного по имени одного из самых настойчивых британских изобретателей Генри Бессемера. Его эксперименты с новыми образцами артиллерии привели к открытию способа получения стали путем продувки воздуха через расплавленное сырье — и сделали возможным крупномасштабное производство стали, а также более точное, нежели прежде, следование заданным химической формуле и структуре. Соответственно, выданные Бессемеру в 1857 г. патенты ознаменовали наступление новой эры в металлургии. За 20 лет старые методы производства артиллерийских орудий безнадежно устарели, хотя безуспешные попытки чиновников из арсеналов вернуться к «традиционным» орудийным металлам не прекращались до 1890 г[321].
Недостаточный уровень знаний по молекулярной структуре стали лишал возможности отливки отвечающих единому стандарту и бездефектных орудий. Первым предпринявший попытки в этом направлении германский сталелитейный промышленник Альфред Крупп Эссенский прошел через множество препятствий и разочарований, прежде чем Франко-прусская война 1870–1871 гг. доказала качество его орудий. До этого крупнейшим производителем артиллерийских орудий в Европе был Уильям Армстронг. До Крымской войны он владел производством по выпуску гидравлического оборудования в Ньюкасле и был вовлечен в оружейное производство таким же случайным образом, каким Бессемер открыл способ выплавки стали.
В одном из лондонских клубов Армстронг прочитал о том, как британским войскам удалось благодаря двум пушкам одержать победу в Инкерманском бою, и то, с какими трудностями эти громоздкие орудия были доставлены на огневую позицию. По словам свидетелей, Армстронг заметил, что «пришло время поднять военное конструирование на уровень современной инженерной практики»[322]. Он набросал конструкцию казнозарядного орудия и изготовил опытный образец, испытания которого показали превосходство в точности над гладкоствольными дульнозарядными пушками[323].
К этому времени Крымская война уже закончилась, однако Индийское восстание 1857–1858 гг. стало предметом пристального внимания британского общества и способствовало поддержанию ощущения необходимости дальнейшего технологического совершенствования вооружений. Соответственно, пушка Армстронга была принята на вооружение. По условиям заключенной в 1859 г. сделки, он передавал патент государству в обмен на должность «Конструктора по нарезным орудиям» с жалованьем 2 тыс. фунтов стерлингов в год и пожалование в рыцари. Уже находясь на государственной службе, Армстронг организовал Элсуикскую орудийную компанию близ Ньюкасла. Эта частная компания заключила с Военным департаментом контракт, согласно которому обязывалась поставлять только что сконструированную Армстронгом пушку исключительно британским вооруженным силам. К 1861 г. количество изготовленных в Элсуике орудий разного калибра достигло 1600. Однако затвор часто заедало, а на крупнокалиберных орудиях обслуживание замков требовало приложения усилий, превосходивших возможности обычного человека.
По утверждению критиков, сэр Уильям использовал свое официальное положение для передачи контрактов Элсуикской орудийной компании и предотвращения возможности проведения объективных испытаний других конструкций — довод крайне неудобный. Промышленник из Манчестера и личный соперник Армстронга Джозеф Уитуорт выставил дульнозарядные орудия, которые, согласно его утверждению и приводимым доказательствам, превосходили пушки Армстронга как по точности, так и по бронепробиваемости[324]. Еще полдюжины других изобретателей громогласно расхваливали свои конструкции, однако лишь Армстронг и Уитуорт обладали возможностями изготовления и испытания опытных образцов без поддержки государства.
Неприязнь флота к пушкам Армстронга вскоре придала вес критике со стороны частных лиц. В 1859 г. на вооружение французского флота поступил «Ла Глуар», броня которого обеспечивала защиту от всех снарядов, которые мог выпустить британский флот. Таким образом, от британских оружейников срочно требовалось новое оружие, способное пробивать броню «Ла Глуар». Самые большие казнозарядные пушки Армстронга оказались бессильны, а результаты проведенных в 1863–1864 гг. тщательных испытаний убедили комитет в том, что дульнозарядные пушки были проще, надежнее и действеннее против брони, нежели казнозарядные. Орудия Уитуорта были признаны слишком сложными, поскольку требовали более плотного прилегания снаряда к стволу орудия, нежели могли предложить существующие методы производства[325]. Не доверяя правдивости движимых наживательским интересом частных производителей оружия, и в условиях развернутой ими шумной кампании рекламы своих достижений, комитет рекомендовал расторгнуть контракт с Элсуиком и вновь (как до 1859 г.) разместить заказ исключительно в Вулвичском арсенале. Арсеналу было поручено разработать новые образцы орудий, используя все лучшее от участвовавших в испытаниях дюжины пушек[326].
Вулвичские специалисты высказались за применение французской конструкции, предполагавшей одновременное применение преимуществ нарезного и казнозарядного орудий. Простое добавление приливов на корпус снаряда обеспечивало придание последнему вращения при движении в канале ствола. Для обращения старых гладкоствольных пушек в новые нарезные требовалось лишь высверливание соответствующих приливам снаряда нарезов в орудийном канале. В итоге французская и британская армии еще целое десятилетие после перехода прусских войск на стальные казнозарядные пушки полагались на дульнозарядные орудия. Взамен Лондон и Париж предприняли самые энергичные усилия по производству еще более крупных и мощных корабельных орудий. Государственная монополия на производство в интересах вооруженных сил во Франции и Великобритании не привела к стабильности в тяжелых вооружениях, что подтверждается их соперничеством на море и неустанным спором между снарядом и броней боевых кораблей.
319
Патентный офис Великобритании выдал в 1617–1850 гг. всего около 300 патентов по изобретениям, касающимся огнестрельного оружия; в 1850–1860 гг. их число превысило 600 (согласно Rosenberg, American System of Manufactures, p. 29.
321
Sir Henry Bessemer, An Autobiography (London, 1905), pp. 130 — 42, представляет яркое, хотя, возможно, неполное и замкнутое на своей персоне описание процесса изобретения. Theodore A. Wertime, The Coming of Age of Steel (London, 1961) предлагает прекрасное описание истории металлургии, доступное не специализирующемуся в технике читателю. Относительно сопротивления применению стальных пушек наиболее красноречивым является прусский опыт: см W. A. Boelke, Krupp und die Hohenzollern in Dokumenten (Frankfurt am Main, 1970, pp. 106, 123.
323
Вместо отливки цельного орудия, как это делалось с XV в., пушки Армстронга изготовлялись на основе оси — либо путем наматывания стальных полос или проволоки на орудийный ствол, либо путем последовательного наращивания слоев стальных обручей вокруг сердцевины. Последний способ предполагал надевание расширенного путем нагревания стального обруча на уже собранные части орудия. При охлаждении металл сжимался (однако не до первоначальных показателей), обеспечивая за счет внутреннего напряжения плотное прилегание обруча к внутренним слоям — а значит, и усилие, противостоящее энергии расширения пороховых газов в канале ствола при выстреле. Подобная изобретательность обеспечивала большую устойчивость на разрыв по сравнению с цельнолитыми орудиями, а следовательно, позволяла снизить массу пушек. Метод Армстронга имел еще одно дополнительное преимущество, позволяя собирать из отдельных частей орудия гораздо более крупные, нежели те, что могли быть изготовлены из цельного куска металла.
324
Уитворт удивительным образом умел сочетать занятие наукой, технические эксперименты и материальное предпринимательство, сумев обеспечить себе поддержку либеральных политиков (подобно тому как Армстронг заручился поддержкой консерваторов). Уитуорт гораздо последовательнее других проводил испытания различных форм нарезки и снарядов, и в результате, сумел разработать продолговатый тупоконечный бронебойный снаряд, действительно превосходивший все другие образцы. См. точку зрения Уитуорта у James E. Tennant, The Story of Guns (London, 1864), и Армстронга — David Dougan, The Great Gunmaker: The Story of Lord Armstrong (Newcastle-on-Tyne, n. d.).
325
Орудия Уитуорта имели овальный или полигональный канал ствола, скрученного таким образом, чтобы придавать вращение продолговатому снаряду соответствующего сечения. Получение столь сложных поверхностей (достаточно точных для беспрепятственного прохождения снаряда при заряжании и выстреливании) было трудновыполнимым делом при существовавших тогда методах металлообработки. Славу Уитуорту принесло открытие превосходивших все известные стандарты методов точной обработки металла. Однако высокие показатели его опытных образцов были достигнуты на пределе технических возможностей его оборудования.
326
См. Peter Padfield, Guns at Sea (New York, 1973), pp. 174 — 76; Ian V. Hogg, A History of Artillery (London, 1974), pp. 59–70; O. F. G. Hogg, Royal Arsenal 2:773 — 78, 812 — 14; Charles E. Caldwell and John Headlam, The History of the Royal Artillery from the Indian Mutiny to the Great War, 2 vols. (Woolwich, n. d.), 1:151 ff