В 1863—1864 гг. Филиппеус участвует в усмирении восставшей Польши. Какое гармоничное сочетание — просвещение юношества и усмирение Польши! После восстания он получает назначение состоять при так называемом Учредительном Комитете Царства Польского. В III Отделение, как было сказано, он поступил на службу в апреле 1869 г. То обстоятельство, что он был приглашен прямо на должность заведывающего секретной агентурой, лучше всего аттестует его: очевидно, было нечто такое в его прошлой жизни и деятельности, что заметно выделяло его и рекомендовало на этот чрезвычайно ответственный пост.
В июне 1874 г., прося об отставке, он вручил графу Шувалову письмо-«исповедь», в котором о своем переходе на службу в III Отделение писал следующее:
«В декабре 1868 г., прибыв из Варшавы в Петербург на несколько дней, я удостоился двух продолжительных аудиенций у вашего сиятельства. Вам, граф, известно то обаятельное впечатление, которое производит ваша личность, и вы не примете за лесть, если я скажу, что я возвратился в Варшаву совершенно очарованный. Все сказанное мне вами тогда врезалось в моей памяти; между прочим, вы изволили коснуться того нерасположения, которое общественное мнение питает к III Отделению. Мне тогда в теории казалось возможным направить мнение общества на путь более правильных понятий, но теперь я сознаю, что увлекался. [...] Я решился перейти на службу в III Отделение не из денежных расчетов. Меня побуждали к тому, наперекор просьбам жены и советам знакомых, причины иного, менее низменного, отчасти даже романтического, во всяком случае совершенно бескорыстного свойства (!). Но я пишу не рекламу, а исповедь, а потому умолчу об этих причинах...».
В этой «исповеди», в общем малоинтересной, находим еще два отрывка — его отзыв о III Отделении и о работе своей во время нечаевского дела. Оба эти отрывка считаем нелишним привести.
«III Отделение собственной его величества канцелярии, — пишет он, — есть особый мирок. Тогда как в других центральных ведомствах происходит беспрерывная флуктуация личного состава как вследствие назначений на подведомственные должности в губерниях, так и через переходы в другие ведомства, — подобной подвижности в III Отделении нет, или она бывала только в исключительных случаях, не опровергающих общего правила. Последствием же общего правила было то, что личный состав Отделения сложился своеобразно, что в среде его выработались особые взгляды и предания, что Отделение стало нечто в роде монастыря, и что, вступая в него, нужно навсегда отрешиться от внешнего мира».
«Я принял должность 13 апреля 1869 г. в день арестования Томиловой и Нечаевой. К текущим делам и к заботам о сколько-нибудь толковом устройстве агентуры сразу прибавились дознания, допросы, наблюдения, командировки агентов в разные губернии и проч. Исключительная важность этого дела приблизила меня к особе вашего сиятельства, тем более, что генерал Мезенцев был в отпуску, и вам угодно было лично руководить ходом дела. К пасхе 1870 г. я удостоился почетнейшей награды, ордена св. Владимира, не имея еще других орденов. Зато интриги, клеветы, ябеды, самые подлые вымыслы посыпались с удвоенной силой. Пришлось провести три месяца дневных и ночных работ, почти без сна, в течение коих, при отсутствии аппетита, я питался почти исключительно чаем и пивом, выкуривая по сотне папирос в сутки».
По оставлении им службы в 1874 г. Филиппеус «отличался образом жизни и поведением далеко не безупречным», как сказано в справке о нем, составленной в 1887 г. в департаменте полиции, когда он снова просился на службу в тайную полицию. Ему, конечно, в просьбе было отказано. Тот же упоминавшийся А. Ф. Шульц еще в 1877 г. располагал сведениями об аферах Филиппеуса: о каких-то принятых им на себя крупных подрядах на бумагу для издательских целей; о мечте его якобы издавать за границей листок объявлений, чтобы при помощи особых уполномоченных собирать у русских купцов авансы; о том, что с целью вымогательства крупных сумм он выдает себя за собственника целого острова; о его темных связях с агентами турецкого правительства и т. д., и т. д. Тогда встал вопрос о высылке его, как авантюриста, из столицы. А. Ф. Шульцу пришлось объясняться с министром внутренних дел по поводу проектировавшейся высылки Филиппеуса и высказать при этом свои опасения «относительно возможности, в случае выезда за границу, обнаружения им там посредством печати сокровеннейших тайн III Отделения и отчасти министерства внутренних дел». Вопрос о высылке его поэтому остался неразрешенным. Заметим еще, что в 1864 г. Филиппеус состоял корреспондентом «Биржевых Ведомостей» (в Польше); он же в 1890-х годах одно время был соредактором князя Мещерского по «Гражданину»[28].
28
О нем см. дело архива III Отделения, II экспедиции, за 1869 г., № 172 «О перемещении на службу III Отделения состоящего при учредительной комиссии в царстве Польском коллежского асессора Константина Филиппеуса». К делу приложен особый пакет, в котором среди разных других бумаг и находится цитированное нами письмо-исповедь его. См. также в воспоминаниях