— Эрик…, — я разразился смехом над его жалкой аналогией.
— О, подожди! У меня есть хорошая шутка, которую я слышал на днях, — Эрик выпрямляет лицо, чтобы рассказать анекдот, Тристан уже сморщился, так как я подозреваю, что Эрик постоянно рассказывает ему грубые шутки.
— Чем киска похожа на грейпфрут? — он ждет нашего ответа.
— Чем? — я потакаю ему.
— Лучшие из них брызжут, когда ты их ешь, — он хлопает себя ладонью по бедру и разражается громогласным хохотом, к которому я не могу не присоединиться.
— Я не понимаю, — Тристан почесывает голову.
— Иди прими душ, — говорю я ему, — Возможно, Эрик сможет преподать тебе урок в другой раз.
— К сожалению, я более образован в этом вопросе, чем следовало бы. У Рокки нездоровая одержимость ими и он не боится присылать мне ссылки. Однажды я смотрел конкурс сквирта. Клянусь, это было похоже на Олимпиаду по сквирту!
Я видел точное видео, но сейчас не время об этом вспоминать: — Дай Тристану передохнуть. Переспать не так-то просто. Я думаю, он просто пытается найти себя.
— Как это нелегко? Я видел, как женщины крутятся вокруг тебя. На самом деле, это сводило Чарли с ума. Хотя она никогда бы так не сказала, ведь она упряма, как мул, — он продолжает тараторить, но меня отвлекает его комментарий о Чарли.
Ее имя. Моя ревность. Нет, не поддавайся.
В комнате тишина. Черт, придумай что-нибудь, хоть что-нибудь!
Эрик закрывает рот рукой, как пятилетний ребенок, которого поймали за бранным словом: — Прости, я не хотел говорить о Чарли. Я понимаю, что это может быть больной темой для тебя.
Больной темой? Больше похоже на открытую рану, в которой все еще сидит пуля: — Все в порядке. Как она поживает?
— Я, эм… ты действительно хочешь знать?
— Все хорошо, Эрик. Она живет дальше… Я понял.
— А ты?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и понимаю, что он пытается меня понять. Я не отвечаю. Я не могу набраться смелости, чтобы солгать прямо сейчас, поэтому я вообще ничего не говорю.
Эрик нарушает молчание: — У нее все хорошо, учитывая…
— Учитывая что?
Что, черт возьми, с ней не так?
— Ничего тревожного, учитывая, что она снова на взводе. От ее жажды у меня рвотные позывы. Вчера вечером это был хлеб, обмакнутый в мороженое, — он на мгновение изображает сухое дыхание.
— О, ну, да, это должно быть отстойно, верно? Моя сестра, Джози, была такой же, и посмотрите, что она родила.
Наступает тишина, и у меня возникает ощущение, что Эрик не хочет делиться с нами чем-то большим.
— Я что-то упускаю, Эрик? — спрашиваю я.
Его брови взлетают вверх: — О чем ты говоришь?
— Чарли?
Поджав губы, он качает головой: — Нет… вот и все.
Я решаю прекратить разговор, не желая, чтобы в его голове рождались мысли о моих чувствах к ней.
— Так чем вы с Тристаном занимаетесь? Я не часто с ним общаюсь, несмотря на то, что он живет здесь.
Я нахожусь на родительском посту. Странно, я знаю. Не то чтобы я не доверяла Эрику, я просто знаю, что в Лос-Анджелесе есть плохие люди, и я не хочу, чтобы Тристан был рядом с ними. Моя сестра меня убьет.
— Я показываю ему все злачные места в Лос-Анджелесе. Вожу его в спортзал… Не знаю, просто то, чем мы, молодые, занимаемся.
Я задаю вопрос прямо: — Слушай, а он употребляет что-нибудь, чтобы набрать массу?
Эрик смеется: — Тристан? О.М.Г., нет, он просто наслаждается тяжестями. Как и я… ну, не то чтобы заниматься, но есть один тренер, Митчелл, и вау! Вы бы видели его грудные мышцы. Первый класс. Я мог бы съесть с ними обед из пяти блюд.
— Слишком много информации, Эрик.
Тристан выходит из ванной в одном полотенце. Он весь мокрый. Я замечаю, что у него образовался шестипалый живот. Черт, парень становится мужчиной. Мое внимание привлекает не это, а то, что рот Эрика зияет.
Вот дерьмо.
Сердце только и ждет, чтобы случиться. У меня не хватает духу напомнить Эрику, что Тристан натурал, но я совершенно уверен, что Тристан достаточно большой мальчик, чтобы сказать ему об этом самостоятельно.
Эрик выпрямляется и подходит к Тристану: — Ладно, покажи мне эту чертову рубашку.
Я решаю оставить их наедине, так как мне нужно проветрить голову. Схватив ключи, я выхожу из квартиры с голосом Эрика на высокой громкости: — Этой рубашке место на полке с распродажей в Wal-Mart! Если ты хочешь заполучить эту птичку, тебе нужно показать свое тело.
Я слышу приглушенные голоса и решаю оставить див наедине. У меня есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться. И имя Эрика стало одним из них.