Успокойся, блядь.
— Да, я полный отстой. Давай, смейся, — жалуюсь я.
Он подбадривает меня, и я снова гребу на доске в поисках волны, идущей в нашу сторону. Свобода катания кажется нереальной, пока я снова не разбиваюсь и не падаю в воду. Джулиан подплывает и притягивает меня к себе.
— Ты в порядке? — его глаза сужаются, а затем он быстро осматривает мое тело, чтобы убедиться, что все конечности целы.
— Лучше, чем в порядке, — пробормотала я, глядя прямо ему в глаза.
Я вижу, как он борется с тем, что находится всего в нескольких дюймах от меня, и я сокращаю расстояние, обхватывая его шею руками, пока мы свободно плывем в воде.
— Это бикини не помогает, — процедил он.
Я обхватываю его ногами за талию, и вот оно, дзинь-дзинь.
— Ну, как насчет того, чтобы короновать тебя как официального наблюдателя за бикини? Ты будешь сообщать мне о любых потенциальных промахах?
— Я с радостью приму эту роль.
Я делаю первый шаг, нахожу его губы своими. Сначала я чувствую сопротивление, но через несколько секунд его лицо и тело расслабляются в унисон, и он возвращает страсть. Его пальцы с силой вцепляются в меня, а я дразню его, надавливая на его пах. Когда рядом никого нет, его пальцы проникают в нижнюю часть моего бикини, и он с упоением ласкает мою попку. Мои губы отрываются от его губ, чтобы посмотреть ему в глаза, и жажда отражается в них, когда я извиваюсь в нем и позволяю его пальцам двигаться дальше на юг. Надвигающаяся волна настигает нас, и сила течения заставляет его руку соскользнуть, нежно касаясь моего набухшего клитора.
О мой гребаный Бог.
Моя голова откидывается назад в наслаждении, и я вцепляюсь в его плечи, впиваясь ногтями в его руку. Я могу трахнуть его прямо здесь, прямо сейчас. С каких пор я стала сексуальной сумасшедшей?
И с этой мыслью, в доли миллисекунды, мой разум каким-то образом возвращается к Элайдже. Чувство вины снова поглощает меня. Черт! Мое тело напрягается, и мое настроение уплывает быстрее прилива.
Инструктор плывет в нашу сторону, и я приветствую его прерывание.
— Ребята, вы готовы возвращаться?
Мы следуем за ним на берег, вытираемся и направляемся в раздевалки.
У Джулиана встреча в конце дня, поэтому мы договариваемся встретиться за ужином. Я провожу вторую половину дня за покупками для Энди и всех остальных, кто вернулся домой. В отеле я с трудом укладываю все вещи в чемодан, будучи уверенной, что удвоила норму багажа. Ощущение нереальности от того, что завтра я уезжаю, изо всех сил стараюсь не отсчитывать часы. Я скучаю по своему ребенку, но пребывание здесь, вдали от всех, и наконец-то возможность немного отдышаться — это терапия.
Джулиан организует ужин во вращающемся ресторане на вершине башни. Поездка на лифте потрепала мне нервы, страх высоты вселяет в меня тревогу, когда я смотрю в окно на город у своих ног. Иногда Джулиан подшучивает надо мной, но когда он видит, что я на грани слез, он удивляет меня шоколадным тортом по смехотворно завышенной цене, который на вкус как рай на земле. Он вызывает оргазм и может быть даже лучше, чем секс.
Ну, у тебя не было секса с Джулианом, и твой мозг, похоже, считает, что десять таких тортов все равно не сравнятся. Мое тело начинает дрожать, так как нервы снова дают о себе знать. Джулиан быстро замечает это и накрывает меня своей курткой. Если бы он только знал истинную причину этого.
Поскольку это моя последняя ночь, я хочу использовать ее по максимуму. За несколько часов мы успеваем сделать все возможное, прежде чем мои ноги становятся похожими на желе, а усталость начинает брать верх. Наша последняя остановка — скамейка в парке под мостом. Сидя в тишине, мы наблюдаем за проплывающими мимо яхтами и паромами. Мимо нас проплывает тусовочная лодка с пьяными психами, и девушки показывают Джулиану свои сиськи, к моему раздражению. Я их не виню, он горяч. Один парень демонстрирует свой член, заставляя Джулиана нахмуриться, и он в шутку прикрывает глаза.
— Ты выглядишь уставшей, — Джулиан кладет руки мне на плечи и поглаживает их, снимая напряжение, когда он нежно разминает их.
— Боже, ты делаешь хороший массаж, — стону я.
— Держу пари, твой тоже хорош.
— Нет, мне говорили, что я тяну на Монику в этой области. Знаешь, твердая и жесткая.
Он тихонько хихикает: — Я люблю Друзей. Некоторым людям нравятся жесткие.
Я качаю головой и опускаю ее, смущенная своим комментарием: — Я ввязалась в это, не так ли? Элайджа ненавидел «Друзей», но он был достаточно вежлив, чтобы держать рот на замке.