Лекс всегда водит его на футбол, кроме прошлых выходных, и это его собственная упрямая вина за то, что он использовал Энди как пешку в этой извращенной ситуации.
Среди звона посуды я слышу, как он скрежещет зубами, его глаза закрыты, а кулаки крепко сжаты у стены, и он кричит: — Какого черта ты не с ними?
— Это не твое дело, дымовая сигнализация неисправна, и кто-то придет посмотреть на нее.
Он смотрит на меня, глаза пылают, пытаясь запугать меня, а я игнорирую его, к его раздражению. Раньше на меня это действовало, но мне уже не десять лет. Звонок в дверь раздается вовремя, и я прохожу мимо, нарочно врезаясь в него.
Слава Богу, работник уже здесь.
— А вот и моя прекрасная невестка!
Мэри Джин проталкивается мимо меня, неся сумку для ночевки. О, блядь, нет. Она ставит ее на землю и обнимает меня так крепко, что мое тело впечатывается в ее грудь. Дешевый аромат ее аптечных духов врывается в мои ноздри, пока я пытаюсь освободиться.
— Спорим, ты шокирована тем, что увидела меня так скоро?
— Да, шок — это одно из слово, — отвечаю я откровенно.
Она тянет меня за руку в сторону кухни, и как только Лекс оказывается в поле зрения, она быстро отпускает меня, заключая Лекса в слишком дружеские объятия, которые граничат с сухими объятиями. Ему неудобно и неловко, он изо всех сил пытается отстраниться. Засасывает. И правильно делает.
— Что привело тебя в Лос-Анджелес, Мэри Джин? — вежливо спрашивает Лекс, используя руку, чтобы создать приличное расстояние.
— Ну, я не видела своего внука почти два месяца, и каждый раз, когда я пытаюсь позвонить этой даме, она занята и не может говорить.
Черт возьми. Мы могли бы избежать этого, если бы я просто звонил ей чаще. Жаль, что вы думали своей вагиной, а не головой.
Мэри Джин осматривает комнату: — Так, где Энди?
Я бросаю взгляд на Лекса, который явно наслаждается моей неловкостью, ожидая, что я отвечу. Я уже собираюсь открыть рот, когда Энди вбегает в дом. Он весь в грязи, его светлые волосы почти коричневые, а лицо перепачкано грязью. Пятна от травы покрывают его колени, но он не мог выглядеть более довольным собой.
— Мама! Мама! — он останавливается на месте, когда видит Мэри Джин. Широко улыбаясь, она манит его. Он быстро бежит в ее объятия, и она осыпает его поцелуями, несмотря на то, что он весь в грязи.
Джулиан вскоре следует за ней, заходит на кухню и первым замечает Лекса. Его лицо сразу же меняется, улыбка сменяется арктическим взглядом, а температура в комнате повышается, так как напряжение достигает своего апогея.
Неуютную тишину вскоре нарушает кокетливый взмах волос Мэри Джин: — Кто этот прекрасный молодой джентльмен?
Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы открыть правду: — Это Джулиан, мой… парень.
Мэри Джин потрясена. Ее мутные глаза смотрят на меня с недоверием: — Прости, твой кто?
— Джулиан, это Мэри Джин. Мать Элайджи.
Джулиан вежливо приветствует ее, но его игнорируют. Он не волнуется. Подойдя ко мне, он поглаживает меня по спине, чтобы унять мое беспокойство.
— Энди, иди наверх в свою комнату, а я приду через минуту, чтобы передать тебе подарок, хорошо? — говорит она ему.
— Кей-кей, бабушка, — Энди уходит не сразу, перепрыгивая с ноги на ногу, а затем выскакивает из комнаты, объявив, что он Супермен, что побуждает Мэри Джин вновь обратить свое внимание на нас.
— Тебе не кажется, что еще слишком рано двигаться дальше? Неужели Элайджа так мало для тебя значил, что ты так быстро передумала?
— Элайджа значил для меня все. Но прошло уже почти три года, — заикаюсь я.
Джулиан дотягивается до моей руки и вкладывает ее в свою: — Я имел удовольствие познакомиться с вашим сыном давным-давно. Он был замечательным человеком. Адриана и Энди были благословлены тем, что он был в их жизни.
Лицо Мэри Джин смягчилось: — Он тоже был замечательным сыном. Я не знаю, почему они должны были забрать… — она разражается рыданиями. Я беру со стойки салфетку и протягиваю ей. Мягко улыбнувшись, она успокаивается.
— Знаешь, что еще, Мэри Джин? Джулиан — бывший жених Шарлотты, — говорит ей Лекс.
Мэри Джин замирает на полувсхлипе, жажда сплетен явно отвлекает ее.
— Хорошее знакомство, Лекс. Всегда весело вспоминать это, — отбивается Джулиан.
Мэри Джин начинает задавать вопросы. Я раздражена на Лекса за то, что он поднял эту тему, и еще больше раздражена на Джулиана за его бесчувственный комментарий.
Неужели никому нет до меня дела? Всегда только о гребаной Чарли!
Я отпускаю руку Джулиана и двигаюсь к буфету, чтобы взять себе столь необходимый напиток. Стоя к ним спиной, я закрываю глаза, чтобы успокоиться.