Пер. Вот увидишь, все мы были китайцами до тех пор, пока не пришли на Кавказ и не стали русскими и скандинавами!
Тур. Не смейся. Самое время привлечь к этой дискуссии не только специалистов, но и просто людей, мыслящих обычными категориями. Слишком многое исчезло в архивах и музейных подвалах только потому, что не укладывалось в господствовавшие догмы того времени. Обратимся опять к Виктору Мэйру, вот что он пишет: «…Тот факт, что мы вновь исследуем письменные источники в свете новых археологических находок, имеет двоякое значение и ведет к лучшему пониманию и того, и другого. Когда в старинных китайских легендах и описаниях исторических событий появляются высокие люди с глубоко посаженными голубыми или зелеными глазами, длинными носами, бородами, с рыжими или светлыми волосами, их, как правило, воспринимают как вымысел или миф. Теперь совершенно ясно, что эти рассказы имеют реальное основание». То же самое можно сказать и о легендах ацтеков или инков о белых людях с рыжими или белыми волосами, посещавших их задолго до прибытия испанцев. Многие археологи-европейцы отказываются верить собственным глазам, когда находят хорошо сохранившиеся мумии такого типа в песках Перу так же, как и в соленом песке реки Тарим. Еще раз процитируем записи Виктора Мэйра: «…Сочетание археологических находок и исторического анализа позволило приблизиться к этой достаточно щекотливой теме с большой долей вероятности и объективности. Из-за имперских амбиций XIX–XX вв. термин „распространение культур“ получил такой оттенок, что нельзя было привести даже очевидные факты, чтобы не быть осмеянным. Но теперь, имея на руках убедительные доказательства и менее амбициозные посылы, совершенно приемлемо отметить особые случаи контактов и заимствований. Поскольку они жили в местах пересечения европейского и азиатского миров именно в то время, когда везде возникали крупные цивилизации, нельзя не говорить о роли кавказоидных народов из бассейна реки Тарим в трансконтинентальном распространении элементов культуры».
Пер. Рассматривает ли Мэйр этот вопрос?
Тур. Не напрямую. Он больше пытается побудить специалистов разных профессий и разной географической принадлежности к размышлениям на эту тему. Пытается заставить других ученых шире взглянуть на вещи. Не переходя границ, он пытается разрушить созданные специалистами баррикады и искусственные разделения истории и всего человечества на отдельные части. Он старается увидеть общую связь, не осмеливаясь сам собрать эту грандиозную мозаику в одиночку.
Пер. Ты часто говорил о том, что мы никогда не узнаем правды о прошлом, если будем слушать только отдельных специалистов. Для этого нужно объединить специалистов в междисциплинарные сообщества.
Тур. Это вполне соответствует духу времени, и лучшим примером тому являются мумии, обнаруженные в районах пересечения западных и восточных культур. Чтобы разгадать загадку реки Тарим, китайские, американские и европейские специалисты совершенно разных профилей пытаются освободиться от политических и догматических пристрастий и найти взаимосвязи между людьми в пространстве и времени. Ведь долгое время господствовала тенденция обращать внимание прежде всего на то, что нас разделяет.
Мэйр отмечает, что жители северной Скандинавии больше всего похожи на эти мумии с реки Тарим, хотя причина этого неизвестна. И это несмотря на то, что мы живем дальше всех от Китая из ныне живущих европеоидных народов. На самом деле мы, скандинавы, живем гораздо ближе к Кавказу, чем наши древние родственники с реки Тарим. Однако то, что некоторые из этих нарядных мумий были похоронены в Китае почти за две тысячи лет до того, как Один сбежал на Север, спасаясь от римских войск, — факт, несомненно, дающий повод для размышлений. И Мэйр как раз стремится побудить ученых к этому, когда речь идет о больших расстояниях как в пространстве, так и во времени: «…Я думаю, что такие сравнения, если их проводить в неограниченном масштабе, действительно обнаружат наличие связей между всеми древними народами Евразии… Китайские археологи и антропологи так же, как и другие, стремятся докопаться до сути проблемы кавказоидов, похороненных в бассейне реки Тарим». Мэйр указывает: многие учебники по истории ошибочно утверждают, что Великий шелковый путь был открыт китайским путешественником Чжан Цянем около 130 г. до н. э. Мэйр считает, что не было такого времени, когда бы люди Евро-Азиатского региона не перемещались бы туда и сюда, пересекая все это пространство. Не делая особых выводов, он постоянно подчеркивает, что существовавшая погребальная традиция в бассейне реки Тарим обмазывать трупы охрой — это пример традиции, имевшей спорадическое распространение по всей Евразии. Свастика как символ солнца в Месопотамии — еще один такой же пример. Особенно интересно, что Мэйр упоминает денежные раковины с Мальдивских островов, найденные в пустынных могильниках Тарима — пустыни, которая, по его словам, находится от моря дальше любого другого места на Земле. «Люди, похороненные в бассейне реки Тарим и упокоившиеся вечным сном в центре мегаконтинента, являются для нас тем бесценным недостающим звеном, которое неразрывно связывает Запад и Восток. Я не утверждаю, что существовали именно прямые связи по всему пути от Северо-Западной Европы к Юго-Восточной Азии и от Северо-Западной Азии к Средиземному морю, но твердо верю в существование солидного количества фактов, свидетельствующих о том, что весь Евро-Азиатский регион в техническом и культурном отношении прошел через одно и то же сито…