Я рассмеялся.
— Ты, надеюсь, не собираешься выращивать здесь шафран и целый год ждать урожая?
— Вообще-то нет, но смотря как сложатся обстоятельства. Нужно быть готовым ко всяким случайностям, мой мальчик. На Бога надейся, а сам не плошай! Другие путешественники делают ведь «переходы в три боба».
— Что?
Дядюшка пояснил:
— Именно таким образом, не проявляя спешки, прославленный и вселяющий страх Чингисхан, дед нашего Хубилая, покорил множество земель. Его воины со своими семьями вынуждены были пересечь огромные просторы Азии, а их было слишком много, чтобы жить за счет мародерства или собирательства. Нет, они захватили с собой семена для посадки и животных, пригодных для разведения. И вот они так двигались себе вперед, а когда запасы еды подходили к концу, то вместо того, чтобы дожидаться обоза с припасами, просто делали остановку и разбивали лагерь. Монголы сажали зерновые и бобовые культуры, случали лошадей и скот, а потом спокойно ждали урожая и приплода. После этого, вновь сытые и с запасами провизии, они продолжали свой поход до следующей стоянки.
Я возразил:
— А я слышал, что они съедают каждого десятого из своих людей.
— Чепуха! — ответил дядюшка. — Какой военачальник станет приговаривать к смерти десятую часть собственного войска? Будучи человеком разумным, он скорее может приказать им съесть мечи и копья. Их оружие почти такое же съедобное. Сомневаюсь, что даже зубы монгола способны прожевать другого монгола-воина. Нет, они просто останавливаются, делают посадки и ждут урожая, а затем отправляются дальше, и все повторяется сначала.
Отец сказал:
— Они называют это «переходы в три боба», что, кстати, вдохновило монголов на один из боевых кличей. Когда бы монголы ни прокладывали себе путь во вражеском городе, Чингисхан обязательно кричал: «Сено кончилось! Задайте коням корма!» Это было сигналом для его орды: мол, можно начинать погромы и опустошение города, творить насилия и жестокие убийства. Таким образом они разорили Ташкент и Бухару, Киев и многие другие великие города. Говорят, что, когда монголы вторглись в Индию и захватили Герат[102], то они убили всех жителей этого города до последнего человека, а их было числом около двух миллионов. Это в десять раз больше, чем в Венеции! Разумеется, индийцев на свете столько, что для них такая потеря едва ли имела значение.
— С «переходом в три боба» монголы придумали довольно разумно, — признал я, — но лично мне такой способ путешествия кажется невыносимо медленным.
— Тот, кто имеет терпение, выигрывает, — сказал отец. — Эти неторопливые переходы привели монголов к границам Польши и Румынии.
— А также и сюда, — добавил дядюшка.
В этот момент мы как раз проходили мимо двух смуглых мужчин, в одежде, как оказалось, сделанной из кожи; она была слишком тяжелой и жаркой для этого климата. Дядюшка Маттео обратился к ним:
— Sain bina!
Оба выглядели слегка оторопевшими, но один поздоровался:
— Mendy, sain bina!
— Что это за язык? — спросил я.
— Монгольский, — ответил дядюшка. — Те двое — монголы.
Я изумленно уставился на него, а затем повернулся и стал разглядывать мужчин. Они уже отошли на некоторое расстояние и настороженно обернулись. Улицы Акры кишели людьми с экзотическими чертами лица, разным цветом кожи и в различных нарядах, но я пока не мог отличить одних чужеземцев от других. Неужели это и есть монголы? Орда, орко, пугало — весь ужас моего детства? Проклятие христианства и угроза западной цивилизации? На мой взгляд, они вполне могли бы быть купцами в Венеции, приветствующими нас во время вечерней прогулки по Рива-Ка-де-Дио. Разумеется, у этих людей имелось одно существенное отличие: их глаза на загорелых лицах были подобны щелям…
— Так, значит, это и есть монголы? — произнес я, думая о долгих милях пути и о миллионах трупов, которые они, должно быть, оставили за собой, пока дошли до Святой земли. — Но что они здесь делают?
— Понятия не имею, — сказал отец. — Полагаю, мы все узнаем в свое время.
— Здесь, в Акре, — заметил дядюшка, — как и в Константинополе, кажется, можно встретить представителей всех национальностей, живущих на земле. Вон тот чернокожий человек — нубиец или эфиоп. А та женщина, вне всяких сомнений, армянка: каждая из ее грудей величиной с ее голову. Мужчина с ней, я бы сказал, перс. А вот евреи или арабы, я никогда не мог их различить, только по одежде. У этого белый тюрбан на голове. Исламская вера запрещает носить его евреям и христианам, так что он, похоже, мусульманин…
102
Герат — город на северо-западе Афганистана, административный центр провинции Герат. Основан Александром Македонским. Входил в состав древних и средневековых государств Среднего Востока.