Они считали небо круглым, а Землю – плоской и квадратной, с Китайской империей посередине. Им не нравилось, что наша география вытесняла Китай в угол Востока. Они не могли понять доказательств того, что Земля круглая и состоит из земли и воды, а шар по своей природе не имеет ни начала, ни конца. Географу пришлось перекраивать карту… оставив поля по краям карты и перемещая тем самым китайское царство в самый центр. Это было ближе к их картине мира и давало им чувство удовлетворения[192].
Реконструкция башни Су Сонга (1020–1101) с астрономическими часами, работающими от воды, в Кайфыне в северо-восточном Китае. В часах были задействованы 133 фигуры, которые обозначали и озвучивали время (drawing by John Christiansen, from Joseph Needham, Science and Civilisation in China © Cambridge University Press. Reprinted by permission)
Китайская география могла сильно отставать, но именно три китайских изобретения – магнитный компас, корабельный руль и корабли, способные плыть против ветра и имеющие сегментированный корпус, делающий их менее потопляемыми, – сделали для европейцев доступным плавание на восток. Даже с учетом этого, когда в 1551 году первый из великих миссионеров, Франсис Ксавье, отправился из соседней Японии, у него ушло девять месяцев на переговоры, чтобы обосноваться на острове в семи милях от берега, а затем еще девять недель, чтобы наконец ступить на континент. Спустя тридцать лет итальянский миссионер-иезуит, математик и астроном Маттео Риччи потратил четыре месяца на то, чтобы добраться до португальского форпоста в Макао, а затем, претерпев в дороге болезнь, кораблекрушение и заточение, доехать и до Пекина.
Солнечное затмение 1688 года, наблюдаемое миссионерами-иезуитами в присутствии короля Сиама (Bibliothèque Nationale, Paris, France / Lauros / Giraudon / The Bridgeman Art Library)
Риччи стал самым известным из всех миссионеров-иезуитов в Китае, первым иностранцем, допущенным в Китай, а затем и в Запретный город. Он крестил многих чиновников высокого ранга и знакомил их с достижениями Возрождения, хотя иезуиты импортировали много европейских научных ошибок того времени. Они высмеивали идею “небесной пустоты”, хотя, как отмечает Нидэм, “идея бесконечного пространства с небесными телами, плавающими в нем на больших расстояниях друг от друга, гораздо более продвинута… чем жесткая аристотелево-птолемеевская концепция концентрических хрустальных сфер”[193].
Вскоре после своего прибытия в 1584 году Риччи принялся излагать принимающей стороне свои научные познания и даже предъявил карту мира, которая доказывала среди прочего, что Солнце больше Луны[194]. Китайцы держали оборону – с их точки зрения, именно они были интеллектуальными властителями мира, во всяком случае в науках, – пока Риччи не продемонстрировал часы с боем, которые, по его словам, повторяли движение звезд. Для проверки часов китайцы предсказали солнечное затмение своими методами, а Риччи с помощниками использовал собственное устройство. Предсказанный китайцами час наступил и прошел при ярком солнечном свете; предсказанное европейцами затмение случилось ровно в назначенное время.
Когда Риччи стал известен, его пригласили в Нанкин, в самую главную обсерваторию Китая. Он ожидал увидеть там искусно нарисованные, почти волшебные карты, но обнаружил четыре удивительных инструмента, отлитых из бронзы и украшенных драконами, гораздо сложнее всего, что ему довелось видеть в Европе, – две сферы для определения затмений, проградуированные по европейской системе, но китайскими иероглифами, гномон и систему из четырех астролябий. Ответственный за приборы евнух[195]объяснил, что инструменты были отлиты астрономом-мусульманином около двухсот пятидесяти лет назад.
Риччи осмотрел одну из сфер и указал на проградуированную шкалу: “Здесь вы отмечаете положение тени?” Евнух удивленно кивнул и попытался увести посетителя, но Риччи продолжил осмотр, отметив, что шкала была размечена системой выпуклостей, позволяющих снимать показания на ощупь, в темноте. И вдруг он сделал поразительное открытие.
– Нанкин же находится на широте 32 градуса?
Евнух согласился.
– Но эти инструмены настроены на широту 36 градусов.
Сопровождающий промолчал и вновь попытался отвлечь внимание Риччи. Но тот, заинтригованный, задал еще несколько простых вопросов про гномон – на все были даны весьма уклончивые ответы, пока наконец главный евнух не сознался:
Императорская обсерватория в Пекине, как она была устроена в конце XVII века. Здесь были открыты солнечные пятна, здесь велся учет кометам. Можно наблюдать большие бронзовые сферы (в нижней части), квадрант (в верхнем левом углу) и секстант (в центре верхней части) (SPL / Photo Researchers, Inc)
194
См.: Edward Rothstein,
195
“В поздние периоды Византийской империи, – писал историк Беверли Грейвз Майерс, – небесный двор находил свое земное отражение в императорском дворе. Евнухи, окружавшие императора, представителя Бога на земле, с их ослепительно белыми одеждами и блестящими безбородыми лицами выступали аналогами ангелов” (см.: